Мое сообщение главе государства в полночь было простым и точным. Хэн Ту кивал мне в знак одобрения, но он не стал завершать наше общение обычными словами: «Теперь пора вздремнуть». Вместо этого он предостерег меня:
— Чтобы справиться с сорняком, надо выдернуть его корни. Я не хочу видеть, как мои враги вновь с высокомерием смотрят на меня, пока я еще жив. — Он выкатил свое кресло на свое место, где любил вздремнуть днем на солнышке.
В моем кабинете работала горничная, молоденькая девушка с лицом цвета тонкого фарфора. Она принесла мне чашку редкого сорта чая, чтобы я мог отпраздновать свой успех. Его вкус был тонким и похожим на арбуз, он напомнил мне об одном туманном осеннем дне. Но мне не удалось предаться воспоминаниям, момент тишины был прерван телефонным звонком. То, что я услышал, заставило меня отставить в сторону старинный чайный сервиз прямо на подносе.
— Немедленно вызовите Хито Лина, это все, что я смог сказать своему секретарю.
Хито тут же материализовался передо мной.
— Подготовьте ордер на арест Суми Во и привезите ее сюда, — приказал я.
— На каком основании? — спросил Хито.
— Вы — юрист. Идите и поставьте закон себе на службу, как сочтете удобным. Я хочу получить ее, прежде чем она сбежит. Сейчас она находится в Народном госпитале Пекина, наша медсестра, работающая там, проинформировала нас об этом. Поднимите ваших людей. Я поеду с вами.
— Да, полковник.
— Еще один вопрос. Где издательство «Blue Sea» печатает свои книги?
— В своей типографии на Западной горе.
— Хороший мальчик. Едем немедленно.
ГЛАВА 50
К тому времени, когда я покинула Народный госпиталь Пекина, наступила ночь, на город опустилась темнота, мокрый мелкий снежок, сыплющийся с неба, затянул его серой мглой. Скользя по улицам, разбрызгивая мокрую грязь и утопая в жиже, шагали тысячи усталых людей, с трудом пытаясь различить направление.
Я обняла себя за плечи руками, потуже затянула красный шарф вокруг горла, который пытался улететь вслед за ветром. Я устала, злилась и чувствовала себя обиженной. От холодного пронизывающего ветра мои глаза слезились, я пыталась разглядеть сквозь снег мигающие огни троллейбусной остановки. Наконец я отыскала ее. Большая толпа собралась вокруг покрашенного в красную и желтую полоску троллейбуса с отвратительными рогами на крыше. Все они толкались, стараясь втиснуться в узкую щель дверей. Маленький ребенок кричал, потому что ему зажали пальцы захлопнувшимися дверцами. Улыбка на лице старухи говорила о ее победе в конце долгого дня, она нашла себе место. Старик, влезавший на подножку, промахнулся и упал прямо в месиво из снега, размахивая руками в холодном воздухе, когда толпа устремилась к следующему переполненному троллейбусу, который почти сразу же подъехал к остановке.
Я помогла старику подняться на ноги. Он взглянул на меня с улыбкой, полной благодарности.
— Я уже почти попал внутрь, — сказал он.
— Да, конечно, — согласилась я, помогая ему.
— Спасибо вам, ангел.
— Не за что. Вы замерзли.
— Просто немного холодно, — сказал он, хотя его бородка вся покрылась инеем.
Я всем сердцем пожалела его, сняла с себя красный шарф и обернула его вокруг шеи старика. Армейский джип на большой скорости пронесся вниз, разбрызгивая лужи на бульваре, и, скрипнув тормозами, остановился перед нами. Я удивленно подняла голову, моргая от слепящего света фар. Солдат в зеленой форме выскочил из боковой дверцы и подбежал ко мне. Я бросила старика и пустилась со всех ног наутек, но через несколько шагов солдат догнал меня и схватил. Я брыкалась и кричала. Люди нервно и молча оглядывались, все, кроме старика, который кричал:
— Пустите ее! Пустите ее!
Солдат грубо швырнул меня на заднее сиденье.
Старик продолжал кричать:
— Отпустите ее!
Джип помчался по мокрым улицам прямо в ночь. Я выкрикивала проклятия.
— Успокойся, Суми, — произнес рядом спокойный знакомый голос, а руки обняли меня, стараясь унять мою дрожь. Это был Шенто. Я оттолкнула его с такой силой, о которой даже не подозревала.
— Чего ты хочешь от меня? — потребовала я ответа.
— Что ты написала и передала Тану Лону в госпитале? — спросил Шенто.
— Ничего.
— Ты предала меня, разве не так? — спокойно сказал он.
— Предала? — громко спросила я. — Ты арестовал моего редактора без всякой причины, опечатал офис моего издателя без объяснений, избил Тана Лона, совершенно невиновного человека, до потери сознания. Ты злоупотребляешь своей властью, ты мстишь за себя. Ты превратился в монстра. Я буду сражаться с тобой, пока люди не проснутся. Я буду бороться с тобой, пока ты не сможешь нам больше угрожать.