На третий день пришел солдат с белым флагом и спросил, кто здесь главный. Я встал:
— Что вам нужно?
— Премьер-министр хочет переговорить с вашими представителями.
— Сколько нужно человек?
— Двое.
Голосованием выбрали Лан Гаи и меня.
Толпа расступилась и снова сомкнулась за нами.
Переговоры были фарсом. Премьер-министр Тань пять минут читал наставления. Я встал, собираясь уйти.
— Стойте! Вы хоть знаете, с кем говорите? — закричал толстяк министр.
— Я не вполне уверен, — ответил я. — В вас два разных человека: слепой и глухой. Жаль только, что вы вдобавок не немой.
— Вы оскорбляете меня.
— Вы оскорбляли народ с тех пор, как заняли пост своего дяди.
— Каковы ваши условия? — злобно спросил премьер-министр.
— Мы требуем отставки дряхлого Хэн Ту и Шенто, командующего войсками особого назначения.
Премьер-министр ухмыльнулся.
— Это вас забавляет? Пошли, — сказал Лан Гаи.
Ухмылка исчезла.
— Чего еще вы хотите?
— Немедленного освобождения Суми Во, — сказал я. — Смертной казни для Шенто за его преступления и свободных выборов.
— Полковник Шенто — доверенный человек Хэн Ту, — прошипел премьер-министр. — Он хорошо послужил стране и революции.
— На его руках кровь; он преступник! — парировал я.
— Поосторожнее, юноша. Не позволяйте эмоциям влиять на суждения. Или вы привели студентов на голодную забастовку из мести за свои личные потери?
— Идемте, Лан Гаи, — сказал я. — Эти люди будут сражаться до конца.
— Стойте. Ваши условия неприемлемы. Прикажите своим людям немедленно покинуть площадь, иначе все будут арестованы.
Мы молча ушли.
ГЛАВА 62
Я вместе с другими членами совета министров следил за ходом переговоров с вождями студентов по внутренней связи. Мы собрались в павильоне в глубине Запретного города. Глава государства Хэн Ту отсутствовал; его местонахождение было известно только одному человеку — мне.
Сидя на его месте, я ощущал неудобство. Смотрел на осунувшееся лицо своего единокровного брата и ненавидя каждое сказанное им слово. Я был яростным противником переговоров, но премьер-министр тем не менее требовал их. И чего он добился? Только того, что проявил слабость. Я был разгневан и молчал. Все, что нужно, уже было сказано — и они все это слышали. Те люди хотели моей отставки. Того же хотели и те, кто сидел здесь. Я встал, объявил заседание закрытым, и тут глава Центрального военного совета, товарищ Фон, откашлялся и спросил:
— Что нам делать?
— Ничего, — ответил я, направляясь к двери.
— Но народ многого требует.
Я остановился у двери:
— Они требуют беспорядка. Вы предлагаете обеспечить его?
— Это не вам решать, полковник. Мы считаем, что у вас нет права находиться здесь, — воинственно произнес седовласый секретарь совета. — Вы не член этого совещательного органа.
— Я представляю главу государства! Он ведь член этого органа?
— Мы требуем, чтобы он сам был здесь!
— Вы требуете? — рассмеялся я.
— Да, требуем. Так? — Старик оглядел членов совета. Все тридцать человек подняли руки в знак согласия.
— Как вам известно, я уполномоченный представитель Хэн Ту. — Я вытащил из портфеля бумагу и помахал ею в воздухе. — Воля нашего председателя записана здесь. Он решительно против какого-либо компромисса или уступок.
— Прежде чем действовать, мы должны внимательно рассмотреть их требования, — заметил другой министр.
— Любое неповиновение председателю КНР означает предательство, — сказал я.
— Мы требуем вашей отставки! — резко бросил министр финансов.
— Мы хотим вашего отстранения от должности, — потребовал другой.
— Ради чего? Я делаю все, что могу, для страны, не для себя. За это вы хотите избавиться от меня? Я боролся за то, чтобы вы все сидели здесь и наслаждались своей властью. — Я пронзил их взглядом. — Я сообщу о ваших настроениях главе государства, — сказал я, хлопнув дверью. Но вместо того чтобы пойти к Хэн Ту — к единственному, кто мог мне помочь, — я пошел в свой кабинет. Я был разозлен тем, какой оборот приняли события, но не шокирован. Я всегда являлся для них бельмом на глазу и давно готовился к предательству. Успокоившись и собравшись с мыслями, я отправился в телеграфную и послал закодированное сообщение всем своим «молодым генералам»: «Время пришло. Действуйте».
В полночь в Фуцзяни отставного генерала Дин Лона вытащили из постели и доставили на корабль, пришвартованный в порту Фучжоу. С завязанными глазами и связанными за спиной руками его привели в обеденный зал, где в таком же положении сидели еще восемь командующих округами. За спиной каждого стоял представитель организации «Молодые генералы». Когда повязки сняли, командующие посмотрели друг на друга с изумлением и страхом.