Стругацкие же, «Возвращение» которых в большей степени, нежели «Туманность…», является технологической, а не социологической утопией, и которые, как правило, попросту описывали технику, размещая общественные изобретения в виде фантастического фона, избегая авторских разъяснений, разбросали информацию об устройстве мира будущего, синтез которой складывается в следующую картину. Во главе стоит Мировой Совет, которому подчиняются или с которым сотрудничают Советы меньшего уровня: Экономические Советы континентов и Совет Космогации, а также другие, не упоминаемые в тексте. В их состав входят различные Комитеты (напр., Комитет по охране животного мира иных планет, Комитет по внеземным ресурсам) и Комиссии (напр., Комиссия по контактам с иными цивилизациями, Комиссия по изучению следов деятельности иного разума в Космосе); их окружают консультативные, типа Академии Здравоохранения, или чисто научные органы (Академия Космозоологии, Институт Физики Пространства).
В обоих произведениях бросается в глаза отсутствие каких-либо исполнительных органов, особенно связанных с использованием силы. Здесь вообще не присутствует понятие «Власти» (то есть основанного на правовом авторитете отдачи распоряжений и их исполнения под угрозой использования принуждения). Есть лишь управление определенными производственными или научно-исследовательскими процессами, где право на отдачу распоряжений кем-либо дает только его личный авторитет исследователя и организатора, а необходимость выполнения приказов и соблюдение запретов — внутренняя солидарность, повиновение добрым традициям и чувство ответственности. Обе книги дают многочисленные примеры напряженной и дисциплинированной деятельности рабочих групп и отдельных личностей в соответствии с принципами, о которых говорил Ленин: с переходом от социализма к коммунизму
будет исчезать всякая надобность в насилии над людьми вообще, в подчинении одного человека другому, одной части населения другой его части, ибо люди привыкнут к соблюдению элементарных условий общественности без насилия и без подчинения{{59, 25, 428}}.
Остается еще проблема ошибок и наказаний за них. Люди будущего, совершившие предосудительный поступок, наказывают себя сами. Мвен Мас после неудачного эксперимента вынес себе такой строгий приговор, что пришлось защищать его от самого себя. А вот как выглядит в «Возвращении» реакция жутко измученного (9 дней без сна) мужчины, ошибка которого нарушила важный эксперимент:
…у одного из операторских кресел стоял высокий человек и кричал, схватившись за голову:
— Назад! Назад! А-а-а!
Откуда-то, стремительно шагая, возник Каспаро [академик, руководитель эксперимента — В. К.], кинулся к пульту. В зале стало тихо <…>.
— Простите! — сказал высокий человек. — Простите… Простите… — повторял он.
Каспаро выпрямился и крикнул:
— Слушать меня! Секторы восемнадцать тысяч семьсот девяносто шесть, семьсот девяносто семь, семьсот девяносто восемь, семьсот девяносто девять, восемьсот — переписать! Заново!{{2, 217}}
В случае серьезной провинности и упрямом непризнании ошибки наказывает — вплоть до исключения из своих рядов — коллектив. Так поступили с Сидоровым, который воспользовался тем, что командир корабля потерял сознание, самовольно высадился на планете и этим чуть не погубил корабль и его экипаж.
Общество полной свободы и благосостояния может поддерживаться в порядке и целостности лишь при высокой сознательности его граждан. Единственной побудительной причиной к труду становится потребность в нем, поскольку каждый получает все, что пожелает, безотносительно к его производственным заслугам. Совесть — единственная гарантия порядочности. Самозабвение в работе и высокий моральный уровень — таким главными чертами наделили Стругацкие человека будущего. Впрочем, свои взгляды они выразили и непосредственно:
Человечество идет к коммунизму. Коммунизм — это могучее объединение человечества, человечества богатого и свободного. Богатого знанием и свободного от забот о хлебе насущном, не зависящего от природы и диктующего природе свои законы.
Есть люди, которые представляют себе этот коммунизм как-то странно. Человечество перестает трудиться. Изобилие создают машины. В баках для питьевой воды — лимонад. Или даже пиво. Есть всё и в любых количествах. Нет только невыполнимых желаний. Человечество только нежится на полном иждивении машин. Нечего хотеть, не о чем мечтать, не к чему стремиться.