— Мыслимое ли дело, чтоб я открывала людям такую тайну невестушка? Раз ты об этом никому ни слова, так и я. Думается, что после такого переполоха дочка Тудосии вряд ли вернется из далеких краев, куда ее увезли.
— Разве известно куда?
— Конечно, известно. Хочешь знать? Изволь, могу сказать: оттуда, да еще с того света мало кто воротится.
На пороге крыльца неслышно появилась ключница Кира. Тщетно ждала она минутного затишья, чтобы спросить, какие будут повеления. Совет боярынь продолжался до первого часа дня; сентябрьское солнце, поднявшись высоко в небо, залило мирные угодья золотым сиянием. Тревоги мира, громы набегов лишь отдаленно доносились до этих малонаселенных мест. Жнивья, отава, рощи благоухали в тишине, а серебристые нити паутины, уносимые легким дуновением ветерка, как будто сотканы были из земных испарений.
ГЛАВА XV
Ионуц замышляет вдруг величайшее безрассудство
Пуще всех заговоров самой боярыни и нашептываний ключницы Ионуцу помогли приказы конюшего Маноле и лечение Симиона. Это они вывели Маленького Ждера из охватившего его оцепенения.
В седьмом часу, когда на прогалинах еще сверкал осенний иней, братья скакали по опушке леса, объезжая загоны. Порой останавливались под черешнями с увядшими, красными, словно новая медь, листьями, прислушиваясь лишь к реву оленей на лесных полянах. Спускались к водопою, где с тонким ржанием дрались жеребчики, за которыми присматривали служители. Затем останавливались под навесами для четырехлеток, где обычно холостили жеребцов. Немало и других дел в таких больших табунах. Были горячие кони — следовало их успокоить, норовистые — их надо было усмирить. Ионуца особенно хвалили за его мастерское умение укрощать самых непокорных коней. До полудня братья, бывало, так устанут, что свалятся без сил в тени раскидистых деревьев. Наскоро перехватив обед, присланный из усадьбы, они вытягивались лицом кверху, закрывали глаза, ощущая на лицах золотистые нити солнца, пронизывавшие кроны деревьев. Но стоило Ионуцу задремать, как Симион громко чихал, чтобы разбудить его.
До сумерек Ионуц не знал покоя.
— Мысли — злейшие враги человека, — твердил старый конюший. — Лучшего лекарства для Маленького Ждера нет — пусть валится без ног на постель и спит непробудным сном.
И все же бесы, именуемые мыслями, находили путь к Ионуцу и мучили его именно в те часы, когда он казался совсем спокойным.
— Любую рану можно исцелить, — добавлял конюший Маноле. — Человек, даже молодой, более понятлив, чем конь. Можно даже сказать, что он и мудростью наделен. Конь встает на дыбы и бьет копытом, а человек останавливается и задумывается Вот почему у лекаря одни средства для коней и другие для людей.
В последнюю субботу сентября братья спустились на заходе солнца в усадьбу — отчитаться перед старым конюшим и получить новые распоряжения. Во дворе стоял чужой конь, и служители снимали с него седло. Симион узнал коня.
— Братец Дэмиан прислал весть, — пояснил он Ионуцу.
Меньшой устало зевнул. На крыльце он заметил Иосипа, львовского служителя, и немного оживился, увидев знакомое лицо. У него остались приятные воспоминания о беседе у крестьянского костра в ночь вознесения, когда он один возвращался в Тимиш.
Нарочный купца Дэмиана весело поклонился братьям, затем снова обернулся к конюшему Маноле. На пороге показалась боярыня Илисафта. Сперва она было собралась слушать одним ушком, но, узнав добрую весть, тут же удобно расположилась на диване, на своем любимом местечке.
А добрая весть заключалась в том, что ее сын, купец Дэмиан, три дня тому назад отправился в Сучавскую крепость на поклон к государю. И везет он ему красивейшие собольи меха, доставленные из русских земель, от самого Ледовитого океана. Нужны они господарю для женского наряда, из чего нетрудно догадаться, что в скором времени князь украсит свой двор новой княгиней.
— Мы тоже об этом наслышаны, — подтвердила конюшиха. — Из-за моря едет невеста, наследница царей, бежавших из Царьграда.
— Что до меня, то я ничего не слышал, — заметил, пожимая плечами, старый конюший. — Благослови господь новую княгиню, и пусть она носит на здоровье собольи меха нашего Дэмиана. А нам хотелось бы прежде всего узнать о здоровье сына.
— Он здоров, боярин, и крепок, как скала. Не было еще случая, чтобы здоровье ему изменило.
— Вот и ладно. Взять бы и другим с него пример. А что до этой греческой царевны, так пусть себе приезжает на здоровье. А если Дэмиан привезет боярыне Илисафте обещанный кусок шелка, так будет совсем хорошо.