Приад остановился, снег доходил ему до колен. Лунный свет освещал белую пустошь. Наверняка, он уже близко подобрался к зверю. Не мог тот так быстро улизнуть прочь.
Снежный сугроб прямо перед ним встал и двинулся на него.
Затаившегося снежно-белого медведя невозможно было разглядеть до тех пор, пока он не шевельнулся. Зверь громко раскатисто зарычал и пошел на сержанта. Приад увидел красную пещеру отверстой пасти, огромные желтые клыки. Почувствовал зловонное дыхание, приправленное скверным запахом слюны и котикового жира, увидел два блестящих как алмазы глаза.
Сержант попытался нанести удар посохом, но зверь выбил оружие гигантской передней лапой. Когти размером с палец космодесантника разорвали меховую накидку Приада и оставили глубокие царапины в левом трицепсе.
Удар был ошеломительным. Такое чувство, что его сбил «Лендрейдер». Арктический мир перекувырнулся, снова и снова, один ошеломительный удар следовал за другим. Приад понял, что катится вниз по склону, размахивая руками и ногами.
Весь в ушибах, еле переводя дух, он попытался подняться. И увидел, как на льду подобно рубинам сияют брызги его собственной крови. Он посмотрел вверх. Медведица приближалась к нему.
Огромная. Две тонны стальных мышц и жира, покрытых белым мехом. Передние лапы по размеру были сопоставимы с силовой клешней. Голова величиной с тридцатикилограммовую ледяную глыбу. Разинутая пасть шириной не меньше килика из стратегиума.
Приад откатился. Исполинский хищник ломанулся вниз, под его весом стонал лед. Медведица начала разворачиваться и снова зарычала.
Петрок прыгнул на зверя, оседлав горбатую спину. Сверкнул кинжал, медведица взвыла и метнулась в сторону, сбросив Петрока. Библиарий, исполняющий обязанности магистра, полетел кувырком по льду, несколько раз подпрыгнув, как мяч. Медведица бросилась на него прежде, чем он перестал скользить и остановился.
Приад уже лишился посоха. Он ощупью принялся шарить в поисках оружия, но нащупал только безмен. Бросился вперед, скользя босыми ногами, и взмахнул безменом с брезентовыми петлями наподобие охотничьего лассо. Медведица терзала Петрока, впечатывала его в лед и раздирала меховой плащ.
Приад сзади набросил на нее брезентовую петлю, которая удачно обхватила медвежью шею, и начал тянуть изо всех сил, затягивая удавку, и заставляя медведя задрать морду вверх.
Зверюга ревела, царапала стягивающую горло петлю и чуть не раздавила Приада, когда почти уселась на него. Сержант все туже затягивал удавку, пятясь назад. Когда просвет трахеи совсем сузился, медведица издала булькающий хрип. Приад тянул, могучие руки дрожали от натуги. Медведица попыталась развернуться и достать до него лапой.
Он продолжал тянуть. Медведица попыталась встать на четыре лапы.
Перед зверюгой поднялся Петрок, лицо и грудь у него были залиты кровью. Когда медведица снова вздыбилась, Петрок всадил кинжал ей в грудь между передними лапами. Клинок угодил в кость. Вытекая на лед, кровь парила, словно кипяток.
Медведица взмахнула когтями, и Петрок отлетел прочь. Хищница рванулась вперед, и Приад, не переставая затягивать удавку на ее горле, не удержался и упал. Уперся пятками в лед и снова начал тянуть, лихорадочно пытаясь придушить зверюгу.
Но она не хотела умирать. Просто не умирала, и все. Уткнувшись носом в лед, она ползла вперед. Хрипло дышала сквозь стянутое горло, но боролась с воистину невероятной энергией. Оставляя за собой темный кровавый след, она двадцать метров тащила Приада, словно норовистая лошадь всадника, застрявшего ногой в стремени.
Раздался жуткий сокрушительный грохот. Приад услышал, как хрустнула кость, и медведица замерла недвижимо.
Он медленно ослабил хватку и осторожно подобрался к туше поверженного монстра. Медведица была мертва, ну или доживала последние секунды.
Череп оказался раскроен тридцатикилограммовой глыбой льда, с нечеловеческой силой опущенной на голову зверя. Неподалеку, согнувшись и уперев руки в бедра, стоял Хирон, который тяжело дышал и старался не упасть.
— Посиди, — сказал ему Приад.
Хирон кивнул, опустился на лед и обнял себя руками, унимая одышку.
Напоследок опорожнив тело от газов и жидкостей, зверь испустил последний вздох: из сдавленного горла вырвался дребезжащий хрип.
Приад похромал туда, где в луже крови лежал Петрок. Великий воин выглядел не живей медведицы, но шевельнулся, когда над ним склонился Приад.
— Где ты ранен? — спросил Приад.
— Везде, — прошепелявил сквозь раскроенную губу Петрок. Однако ему удалось усмехнуться. — Она еще хуже, чем выглядит. Достойный спорт, верно, брат мой?