- Да ну. Неохота.
- С парнем поругалась?
- Разбежались.
Ленка кивнула, но не сочувственно, а просто поддержать скучный разговор.
Лара же нахмурилась.
Накануне звонка Клавдии Артёмовны она разошлась с парнем. Да и как-то по-глупому, что осталось чувство неудовлетворенности. Хотелось побежать за ним следом и что-то объяснить и доказать, унизить, что ли.
Женя, в общем-то, не так уж чтобы сильно нравился Ларе. Но был вполне ничего, открытый, болтливый, без прошлого, которое надо скрывать. Но он был так прост, что Лару это выводило из себя. Она жалела о тех временах, когда могла уличить кого-то во лжи, бросить обвинение в лицо и вдоволь насладиться скандалом.
«Ну ты и ведьма!», - бросали бывшие, а Лара смеялась им в лицо. Она бесновалась и заливалась таким хохотом, что иногда отлетала штукатурка с потолка.
А Женя бесил своим спокойствием, его невозможно было раскрутить на скандал, и Лару это злило, а злость выплеснуть не получалось. С Женей Лара потеряла внутренне равновесие.
Иногда Лара втыкала иголки в углу комнаты, в том месте, где отошёл кусочек обоев, и зло шептала нехорошие слова. Ей хотелось причинить Жене страдания, как-то расшевелить его, найти под его показным спокойствием живого, бурлящего человека. Но потом Лара успокаивалась, вынимала и ломала иголки. Другим Лара не втыкала иголок, но с Женей! С Женей у неё внутри всё бурлило и бесновалось, но не находило выхода.
Сейчас, сидя за столом, накрытом старой, из детства, скатертью, Лара понимала, что с Женей она переставала быть собой. Просыпалась другая, чужая сущность.
Лара вспомнила их расставание. Короткий роман. Женя прознал о шалости с иголками. Женя пришёл утром, неожиданно. «Так вот почему на меня шеф бочку гнал? Вот почему кто-то шину проколол? Вот почему кружка разбилась?» - начал Женя говорить чуть громче, чем обычно, но под конец сорвался на крик и кричал так, что Лара и не всё поняла.
Затем он замахнулся на Лару подушкой, но она увернулась и заперлась в ванной. Там её накрыл приступ истеричного смеха. А Женя в гневе разбил горшок с цветком и исчез.
Лара сидела, прислонившись к двери в ванной, и смеялась. Смех - странный, будто иголки щекочут тело, дрожишь, трясёшься, и звуки, изливающиеся из тебя, - это будто не твои звуки.
Затем Лара пришла в себя, села за работу, забыла, затем позвонила Клавдия Артёмовна. А теперь вот Ленка душу бередит.
«И зачем я так с ним? Могла бы просто отпустить?» - Лара вдруг вспомнила старые дни, когда она была доброй... Доброй? Какое странное слово. Лара помнила, что когда-то не бесновалась, а была спокойной как равнинная река, как лёгкое дуновение ветра в ясный день, как распускающийся цветок.
«Так что во мне изменилось?»
Ленка тем временем закончила пить чай и уже мыла чашку. Лара вышла на улицу. Вновь села на скамейку под навесом.
Уже стемнело. Новая свежесть расстилалась вокруг. Из темноты доносились звуки: капала вода, шуршал ёжик, кот урчал, устроившись в курином насесте. Запах мяты перебивался запахом стоячей воды в канавеы. Витал лёгкий аромат дымка.
Через тонкие лозы девичьего винограда Лара смотрела на звёздное небо.
«Когда я в последний раз вот так вот сидела? Лет пять или семь назад? Когда ещё мы с Клавдией Артёмовной... Семь? Восемь? А какой запах...»
Лара закрыла глаза.
«Почему же мы разошлись?»
Ведь небо было такое безграничное, безначальное, бесконечное, пропитанное звёздным светом.
- Пойдём спать, - перебила Ленка.
Крыльцо, терраса, коридор, четыре комнаты - большой дом тяжело протапливался после зимы, и часто, даже в августе, в некоторых углах можно было почувствовать сырость. Ленка исправно топила печь вечером, но дом к утру остывал. А днём несмотря на уличную жару он всегда оставался холодным. Лара помнила, каким уютным был дом в детстве, но лёгкий оттенок сырости был всегда. В других домах такого не было, у кого-то пало свежим сеном, у кого-то запах сушёных грибов пронизывал весь дом, у кого-то - запах смородины, березовых поленьев, свежего борща.
Для сестры Ленка постелила в маленькой комнате, подальше от тёплой гостиной.
- Ты же всё ещё любишь в прохладе спать?
- Всё ещё люблю, - кивнула Лара.
Ночью ей часто бывало жарко. Клавдия Артёмовна говорила, что это ведьминская сущность рвётся. И журила Лару: «Зря ты наши выезды на природу пропускаешь. Не хватает тебе свободы». Но Лара только хмурилась.
Сейчас она с нетерпением ждала, когда скинет пропитанную дневным потом одежду и упадёт на свежую постель.
- Ну и ладно, - Ленка казалась скованной.
Каждое движение и слово она будто тщательно обдумывала и выдавливала через силу.