— Ты лучше скажи, парень, как умудряешься жить с сестрой без родителей? Тебе деньги оставили они?
— Какие деньги, Амат! Отец давно погиб, мама тоже умерла. Мы жили несколько лет в фактории и питались там с учёбой. А сейчас немного подрабатываю, рыбу ловлю, огород имеется. Тем и живём. Видишь, как я одет? То-то, мой Амат!
Купец оглядел мальчишку, промолчал, но Ник, внимательно за ним наблюдавший, успел заметить недоверие, блеснувшее в его глазах. И не только. Было в них и ещё что-то, что встревожило мальчика, хотя ничего не пояснившее. Однако настроение резко упало, и в голове завихрились противоречивые и недобрые мыслишки.
А Амат через дней десять сообщил, что готов взять Николаса с сестрой до Дамана.
— Домик продавай и будь готов к поездке, Ник. Хватит тебе пяти дней?
— Постараюсь, сахиб Амат. Это так неожиданно! Буду спешить.
Домик он продал за три дублона и один шиллинг, фанамы брать отказался.
— Хел, ты разложи монетки в башмаки и прикрой стельками на клею. И я так сделаю. Ещё штук пять вшей в подол платья или куда найдёшь. А я тоже несколько спрячу. Может, провезём хоть часть монеток.
— Почему столько предосторожностей, Ник? — испугалась девочка.
— Хоть дорога близкая, но купец с некоторых пор не внушает мне доверия.
— Так откажись от его услуг! Найди другого. Не обязательно так спешить.
— Домик-то я уже продал, а новые хозяева позволили нам пожить здесь последние два дня. Я уже решился. Поедем.
Ещё небо только чуть посветлело, а дети были уже на причале. Судёнышко Амата стояло саженях в ста, пришлось до него идти на лодке, заплатив один фанам, что немного расстроило скуповатую Хелен.
Амат встретил пассажиров приветливо и определил их в крохотном закутке, под тентом от дождя и солнца. Сказал с улыбкой:
— Всего один день пути, Ник. У тебя такая красивая сестра! Престо загляденье! Береги её, а то могут и украсть. Ещё не пытались?
Ник отрицательно качнул головой.
Судно отошло от порта, и солнце встретило его уже при подходе к Камбейскому заливу. Ветер был немного не попутным, и судно ушло дальше на юго-восток, приближаясь к побережью. Близился вечер, а Даман ещё не показывался. Николас спросил купца:
— Солнце уже склонилось к горизонту, а города все нет, сахиб. Что так?
— Ветер про́тивный весь день. Пришлось изменить курс. В городе будем часа через два. Нам это без разницы. Лишь бы утром можно доставить товар на базар и в склады.
Стемнело. Ник стоял с сестрой у фальшборта и всматривался в далёкие огни города. Ветер стихал, и судёнышко очень медленно продвигалось вперёд. Сзади подошёл Амат и ещё двое матросов. Остался только кормщик и рулевой на своих местах. Ник тут же почувствовал угрозу, хотя никто ничего такого ему не сказал.
— Как собираешься начать жить, Ник? — спросил купец. — На что жить?
— На деньги за продажу домика, Амат. Потом что-нибудь поищу для заработка. Без работы помрём с голоду, сахиб.
— А вот мы посмотрим, что у тебя в карманах, — проговорил Амат, и Ник ощутил, как крепкие руки матросов стали обшаривать его одежду. Он было возмутился, но тут же успокоил свои нервы и прыть, лишь проговорил тихо:
— Ты что, Амат? Обещал ведь доставить в Даман, а сам!.. С чем мы останемся в незнакомом и чужом городе? Оставь хоть немного!
— Молодой, найдёшь себе чем жить, — проговорил купец, очень недовольный малой добычей. — Где остальное?
— Побойся Аллаха, Амат! Откуда у меня много денег? Это все, что имею!
— Скажи спасибо, что сестру не трону, парень! А за неё можно выручить не одну сотню золотых, хи-хи!
— Что ты такое говоришь! — вскинулся мальчишка, но руки матросов тотчас усмирили его порыв.
— Тише, брат! Не вздумай трепать языком в городе! Иначе сестру тебе не видать. Девка знатная и всякий на неё позарится, — повернулся к матросам: — Ничего больше не нашли?
— Нет, сахиб! Пусто. Больше ничего нет.
— Дайте по шее и пусть убирается! — Амат зло выругался, забрал деньги и ушёл к себе, а матросы с удовольствием отвесили Нику по оплеухе и тоже со смешками ушли, переговариваясь.
Ник в ярости проводил их глазами, утирая кровоточащий нос. В голове гудело от ударов, но всё же он был доволен. Скоро Даман, а потерял он всего два золотых и немного мелочи. Был рад, что сестра ничего не видела, и он посчитал, что говорить ей ничего не стоит.
«Ну погоди, сволочь! — думал он, шмыгая носом и ополаскивая его забортной водой, наклонившись через борт. — Ты ещё появишься тут, негодный купец! Ты потеряешь намного больше, чем взял у меня!»
Подождав ещё, успокаиваясь, он залез к Хелен.
— Мы подходим, — сказал он. — Собирайся.
— Что случилось, Ник? — в голосе девочки звучало беспокойство. — Ты говоришь как-то странно.
— Ничего, Хел. Собирайся уж. Через полчаса выходим на берег.
Часов в девять вечера судно пришвартовалось у пристани. Ник с сестрой поспешно спрыгнули на причал и тут же ушли, не попрощавшись с купцом.
— Чего мы так бежим? — удивлялась Хелен. — Куда мы теперь?
— Подальше отсюда! Не спрашивай! Надо найти место для ночлега, а в верхний город нам уже не попасть — ворота закрыты. Где нам переночевать?
— Лучше бы на судне переночевать, Ник, — захныкала девочка. — Куда здесь податься в ночное время?
— Перестань ныть! — сердился мальчишка, сам понимая, что положение их стало незавидным. Слова Амата относительно похищения сестры так сильно запали ему в душу, что он готов был расплакаться в бессильной злобе и страхе.
Они остановились у моста через крепостной ров и в раздумье стояли так, не решаясь постучать или крикнуть, прося помощи. Огни постепенно исчезали, и темнота становилась жуткой и тревожной.
Ник нащупал рукоять кинжала. Это немного успокоило его, но не помогло найти выход,
— Пошли в переулок. Может, кого встретим и попросим указать хоть церковь, где священник мог бы нам помочь.
— Ты вряд ли тут найдёшь церковь, Ник. Тут живут одни туземцы. Все португальцы проживают за стенами города.
— Да, ты права. Тогда пошли куда-нибудь, где поменьше домов. Поищем место для отдыха хотя бы. Нам не до сна. Ещё кому в лапы попадём.
Он чувствовал страх и растерянность сестры, но успокаивать не стал, а направился ниже, ближе к морю.
Обошли место, где Амат руководил разгрузкой своего судна. Вереница полуголых людей сновали туда-сюда с поклажей на спинах, таская её к воротам склада. Он располагался шагах в ста и чернел бесформенной глыбой.
— Давай посмотрим, можно ли устроиться в лодке, — предложил Ник.
— Как в лодке? А хозяин увидит!
— На рассвете и мы покинем её. Надо же где-то приклонить голову. Ты и так уже едва стоишь на ногах.
— На себя больше смотри, Ник! — оскорбилась Хелен, но пошла за братом.
— Вот лодка стоит поблизости от берега. Давай я тебя перенесу, а то намочишься и не заснёшь от холода. А я разденусь. Темно ведь.
Ник спрыгнул с пристани. Вода доходила до пояса. Он прошёл до лодки, вернулся, проговорив тихо:
— Давай на руки! Можно добраться до лодки. Подбери подол, а то замочишь!
Лодка оказалась небольшой, но почти сухой. На носу Ник нашёл немного места и сказал сестре:
— Постели тут все, что можно, и ложись. Я буду рядом. Рано утром мы уйдём на берег. Лишь бы прилив не оказался слишком высоким.
Хелен послушалась брата и уже через четверть часа крепко спала. В то же время Ник никак не мог заснуть, вспоминая нападение и ограбление. Должен был признаться, что купец был прав, обещав не трогать сестру. А ведь мог легко это осуществить. Так что он должен благодарить его за оказанную милость. И эта мысль ещё сильнее всколыхнула его ярость и жажду мести.
Но молодой организм не мог долго сопротивляться волне сна. Он тоже заснул и проснулся, когда лодка закачалась от волн прилива. Была полночь, и уровень воды повышался, колыхая лодку. Было темно, жутковато, но он прислушался и успокоился, хотя беспокойство и страх не покидали его до самого утра. Они с сестрой подтянулись в лодке к пристани и оказались на берегу. Рыбаки уже неторопливо готовились выйти в море. На странную пару посматривали с удивлением и неприязнью. Некоторые с дурными намереньями.