XL.
«Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя»
© Исайя 41:10
***
Страшно. Первые минуты после случившегося было боязно даже шелохнуться, не говоря о большем. Стеклянные глаза устремились на тело, что не подавало малейших признаков жизни.
Больно. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, но вместо этого я молчала, не имея возможности вымолвить и слова. Какой ценой ты получила победу, Уокер? Оно того стоило?
Нет. Ничего в этом мире не стоит без него. И я больше цены не имею. Вмиг потеряла всё и даже больше. Я утратила себя.
Последующие события остались смутным пятном в памяти. Стража, чужие руки на моих плечах. Меня вывели, сперва подумав на меня. Считали причастной. Как же они правы. Все до единого.
А дальше всё было слишком быстро. Пришедшая Мими, что в слезах смотрела на тело Люцифера и параллельно обнимала меня. Мне задавали вопросы, но я лишь молчала, уставившись в одну точку и почти не моргая. В итоге было принято решение сначала провести похороны, а затем уже искать виновного и решать, что со мной делать.
Мне было строго запрещено покидать пределы Ада, но как-то и самой не больно этого хотелось. И я просто сдалась. Закрылась в нашей спальне, медленно сходя с ума от нахлынувших воспоминаний.
Я должна была предотвратить его смерть, помешать моему спасению. Каждый сантиметр этой комнаты напоминал мне его. Скорбь охватила мою душу, подчиняя её себе и не давая возможности даже вздохнуть.
«Зачем же ты сделал это, Люцифер?» — мысленные вопросы, на которые я никогда не узнаю ответ.
Дни летели, в то время как для меня всё остановилось. Печаль от потери плавно переросла в гнев. И я не выдержала. Рухнула с постели на пол, даже не обращая внимания на боль, а затем встала на ноги, что дрожали. Первой на глаза попалась ваза. Она не несла в себе смысла и была простым элементом готического декора. Она была элементом его спальни.
Пока шагала в её сторону, взглядом зацепилась за боковое зеркало и только тогда увидела себя во всей красе. Затравленный взгляд, растрёпанные волосы, расцарапанные собственными руками ноги. Вот она, я. Вики, мать вашу, Уокер.
Крови не было. В день случившегося Мими помогла мне дойти до спальни, а затем загнала меня в ванну, где тщательно отмыла чужую засохшую жидкость с моих рук и шеи. Она страдала, но всячески старалась не подавать виду. И плакала она не по Сатане, а по почившему другу, которому, как ей казалось, она не смогла подставить плечо в трудную минуту.
Я разглядывала себя, а затем обхватила зеркало двумя руками, с грохотом роняя его на пол и оставляя за собой кучу осколков вокруг. Облегчения не последовало. Впрочем, я на это даже и не рассчитывала.
Слёзы бесшумно покатились по щекам, а ватные ноги не выдержали нагрузки и подкосились, вынуждая меня опуститься на свободное от осколков место. Спиной облокотилась на боковую часть кровати и уставилась в стену. Пальцы скользнули в волосы и с силой их сжали, отчего я взревела. Но не от физической боли, а от душевной.
Закричала изо всех сил, вызволяя наружу всё своё горе. Хотелось умереть и отправиться вслед за Люцифером, но я оказалась слишком слабой. Кто бы мог подумать, что умерев дважды, третий раз идти на этот шаг сложнее. Я видела перед собой пустоту, что никуда меня не вела, а лишь топила в собственной безнадёжности и отчаянии.
— Ты обещал! — я прокричала это, представляя мужчину перед собой. — Обещал не оставлять меня больше и не сдержал своё слово!
Грудную клетку сдавило от нестерпимой тоски, а руки нащупали валяющееся на полу ещё одно маленькое зеркальце, что тут же устремилось в стену, разбившись в точности как и первое. Руки задрожали, а веки медленно закрылись.
Я не справилась. Не смогла выбраться из этого дерьма, что поглотило меня с головой. И теперь всё, что мне остаётся — это молиться.
Дверь спальни скрипнула, предупреждая о внезапном госте в моей обители. Мими ахнула, увидев меня сидящей в куче осколков. Ей было больно смотреть на такую версию меня, но она отнеслась к этому с пониманием. Вместо тысячи слов просто подошла, опустилась на колени рядом и обняла, вжимая в себя и позволяя выплакаться.
— Всё будет хорошо, Вики. Вот увидишь, всё образуется. Мы рядом. Мы с Дино всегда будем с тобой, — она шептала это мне на ухо, не ожидая ответа. И я была благодарна ей.
Мы просидели так какое-то время, а затем я свела ладони в необходимом для молитвы жесте и, под удивлённый взгляд подруги, прикрыла глаза и стала тихо произносить речь, предназначенную не кому иному, как Шепфе.