— Всё хорошо, — я сделала глоток крепкого кофе.
— Ты уверена? Может стоит позвонить доктору Мартинес? Если хочешь, я могу договориться, и тебя примут без записи и очереди, — устало вздохнув, Лу прикусила губу и успокаивающе гладила меня по руке.
От упоминания психиатра губы скривились, и я тут же отрицательно покачала головой.
— Только не заставляй меня вновь идти к ней, Лу. Я всё также стабильно раз в неделю посещаю её кабинет по твоему наставлению, но добавлять ещё день терапии у меня нет сил. Всё правда в порядке, — я вымученно сложила губы в улыбке, пытаясь подкрепить этим свои слова.
Ответа не последовало, но сомнения, взявшие контроль над бестией, были видны во всех её движениях. Хотела бы я показать, что мои слова чистая правда, и я не скрываю своё убитое состояние. Хотела бы, если бы верила в это сама. И мы обе понимали, что ложь во благо не удалась, и теперь в душе скребли кошки.
Я ненавижу лгать. А лгать той единственной, кому не безразлична моя жизнь, особенно трудно. Но и выхода другого я не нашла. Ведь, расскажи я ей о своих странных снах, то в ответ я вновь услышу наставления к походу к доктору Мартинес или же меня приведут туда насильно без права воли.
Луи Паркинсон является хорошей подругой и рьяной оторвой. Но беспокойство за близких людей, излишняя мнительность и гипер опека не проходили даром.
Не знаю, в какой момент подросткового периода я раскрыла эти черты характера. В тот момент, когда она усиленно пыталась откормить меня после питьевой диеты? Нет, гораздо раньше.
Это проявилось в тот момент, когда после очередного морально тяжелого будничного дня на моей руке появились первые порезы, скрытые под длинными рукавами. И случайно заметив их, Луи была готова собственными руками меня убить и впервые при мне заплакала. Сначала я ничего не понимала, но со временем поняла, что синдром спасателя и желание гипер опекать меня выходят из под контроля и что она не позволит никому меня обидеть.
Доктор Мартинес оказалась первым врачом в жизни рыжеволосой, которая действительно помогла ей. Помогла сначала притупить столь резкие порывы, а затем и взять их под контроль.
Больше Паркинсон старалась не пытаться опекать меня излишне эмоционально и давала советы только по личной просьбе. Но сейчас ей это давалось с особым трудом, ведь увидеть лучшую подругу в столь плачевном состоянии непросто.
И если сказать правду, то с большой вероятностью я тут же окажусь на кожаном диване врача, а после под их общим надзором буду отправлена в психиатрическую лечебницу с диагнозом «Шизофрения» или и того хуже.
Именно поэтому, посидев в полной тишине какое-то время, я извинилась и быстро ретировалась домой без желания что-либо объяснять.
Зайдя в квартиру, я оценила масштаб катастрофы и, ухмыльнувшись, быстро смела все осколки в сторону, оставляя спальню в чистоте.
Я разместилась на высоком стуле барной стойки, и в руки тут же попал ноутбук. Глаза бегали по непрочитанным сообщениям в почте. Издательство медленно поднималось со дна, и теперь в печать выходили новые современные таланты с отличным литературным слогом.
Работа кипела. На почте было куча присланных обложек или отзывов от простых читателей, восхищённых очередным книжным героем, по совместительству плейбоем и миллионером.
Я обожала свою работу. Частенько, прежде чем запустить книгу в тираж, я захватываю экземпляр себе и погружаюсь в произведение с головой.
Оценка клишированных персонажей доставляет порцию удовольствия раз за разом. И конечно, читая очередной роман, всегда есть возможность представить себя на месте главной героини, где за твоё сердце будет биться тот самый идеальный парень с предложением руки и сердца и счастливым финалом в конце.
Но после этого наступает истинная реальность, где ты — снова ты, а книга отправляется в тираж и заполняет полки книжных магазинов.
Когда рабочая почта была разобрана до конца, я решила посвятить вечер себе. Для полного расслабления заказала себе пиццу, расставила на безопасные места ароматические свечи и включила лёгкую романтическую музыку.Бокал наполнился красным вином, а я наконец смогла выдохнуть после столь «интересного» дня.
Переместившись и откинувшись на спинку дивана, я потягивала алкогольный напиток, а мыслями была где-то далеко. Настолько далеко, что звонок в дверь услышала только с третьего раза.
Желудок чуть заурчал, а я с полуулыбкой пошла получать заветную пиццу. Открыв дверь, губы раскрылись в немом шоке, а желание закрыть её обратно охватило всё тело.