— Я хочу, чтобы вы услышали меня сейчас. Ничто — и я говорю это серьезно — в вашем прошлом, настоящем или будущем не заставит меня разлюбить вас. Вы меня поняли?
Нокс опускает голову, скрывая сокрушенное выражение, в то время как Джастис, плотно сжав челюсти, отвечает кивком.
Я проглатываю комок эмоций и ухитряюсь обрести дар речи.
— Да, папа. Мы тебя поняли.
Отец притягивает нас ближе, образуя нерушимые объятия.
— Мы поймаем этого сукиного сына, парни. Он заплатит за все, что сделал, и на этот раз мы отправим его в ад навсегда. Обещаю вам.
Пусть обещание дает отец, но сдержать его намерен я.
Монстр умрет от моих рук.
Глава 19
Алиса
По моим щекам льется непрерывный поток слез, мое безнадежное сердце каким-то образом все еще бьется, когда я сижу рядом со стойлом Лилы, поглаживая шею спящей лошади.
Я пришла сюда, нуждаясь в родственной душе, в поисках некоего подобия утешения среди мрака реальности, с которой мне приходится сталкиваться в данный момент.
Я — дочь монстра.
Мерзкого нелюдя, причинившего боль не только мне, но и другим, включая единственного человека, который важен мне больше всего в этом мире. Кто спас меня и обещал защищать. Только для того, чтобы узнать, что он защищал врага.
От этой мысли еще одно рыдание вырывается на свободу. Прижав колени к груди, я плачу из-за потери чего-то, что едва успело начаться. Брэкстен никогда больше не посмотрит на меня, и не мне его винить. Не тогда, когда он пострадал, в этом я не сомневаюсь, от рук человека, чья кровь течет в моих венах. Я видела муку в его глазах, в глазах всех парней. Демоны… страдание и... ненависть.
Такая сильная ненависть.
Позади раздаются шаги, проникающие в мое запутанное сознание. Мне не нужно смотреть, чтобы узнать, кто это. Осознание наполняет каждую клеточку моего тела, вплоть до потерянной, одинокой души. Я испытываю то же самое, как и всегда, когда он рядом. Его присутствие постоянно успокаивало меня, заставляло чувствовать себя в безопасности, но не в этот раз, потому что я знаю, что будет дальше, и хотя не могу винить его за это, но все же не уверена, что мое разбитое сердце способно сейчас расколоться еще сильнее.
Брэкстен встает передо мной на колени, но я опускаю голову на руки. Неспособная смириться с тем, что увижу — жалость и неизбежное прощание.
— Алиса, взгляни на меня.
Несмотря на мягкий тон его приказа, я не делаю ни малейшего движения.
Он не оставляет мне выбора. Разжав мои руки, заставляет посмотреть на него, но то, что я вижу в ответ, совсем не то, чего я ожидала, и все равно это разбивает мое сердце. Его сокрушенное выражение наполнено непостижимой болью, открывающей каждую частичку изломанной души.
— Прости меня, — выдавливаю я сквозь новую волну слез. — Прости меня, пожалуйста.
Замешательство скрывает часть его горя.
— За что ты извиняешься?
— За все, что он сделал, — плачу я. — Это все из-за меня.
— Нет, Алиса. Ты ни в чем не виновата. Это не ты. — Его челюсть напрягается, дыхание становится прерывистым, пока он борется, чтобы сдержать эмоции. — Мы оставили его умирать. Думали, он больше никому не причинит вреда, но ошиблись. Это я — единственный, кто должен простить прощения.
Стыд клонит его голову к полу сарая, в котором мы сидим, а воздух вокруг нас наполняется удушающим отчаянием.
Впервые я вижу его тем потерянным, испуганным мальчиком, которым он когда-то был, его прошлое открывается мне сильнее, чем когда-либо.
— Что он с тобой сделал? — спрашиваю я, несмотря на то, что мне страшно услышать ответ.
Брэкстен поднимает голову, и наши взгляды снова встречаются. За его демонами скрывается ярость, настолько сильная, что дрожь пробирает меня до костей.
— Ничего такого, чего я не смог пережить. И ничего такого, чего не пережила ты. — Сила и решительность окружают его, как силовое поле, заглушая мучительную агонию. Его вера в меня сильнее, чем моя собственная.
— Я всегда полагала, что как только узнаю, кто я и откуда, почувствую себя такой уверенной, — тихо признаюсь я. — Но правда в том, что я никогда не чувствовала себя более потерянной, чем сейчас.
В его глазах вспыхивает сочувствие, затем его рука поднимается к моему лицу, пальцы скользят по мокрой от слез щеке.
— Ты не потерялась, Страна Чудес. Ты именно там, где и должна быть. Здесь, со мной.
Я качаю головой, не понимая, как он все еще может быть так добр ко мне.
— Как ты можешь так говорить, зная, кто я?
— Потому что это правда, черт возьми! — Обхватив мое лицо ладонями, он прижимается лбом к моему лбу, пронизывая меня взглядом. — Мне плевать, что написано в том гребаном отчете. Ты принадлежишь не ему. Ты принадлежишь мне, и это не изменится. Ни сейчас. Никогда.
Прекрасная клятва — это все, что я жаждала услышать, и даже больше. Сдавленный всхлип поднимается по горлу, но прежде чем успевает вырваться на свободу, губы Брэкстена захватывают мои в останавливающем время поцелуе.
Я отдаюсь моменту и ему, позволяя им изменить ужасную судьбу, которая нас ожидает. Это пробуждает что-то внутри меня — отчаяние, которого я никогда раньше не испытывала.
Схватив его за футболку, задираю ее на мускулистую спину, нуждаясь в большем.
Брэкстен быстро подчиняется, отстраняясь достаточно, чтобы помочь мне стянуть футболку через голову.
Его руки перемещаются к крошечным пуговицам моего сарафана, быстро их расстегивая, пока не теряет терпение и не разрывает материал одним резким движением, разбрасывая изящные детали по сараю.
От такой дикости у меня перехватывает дыхание, но воздух полностью покидает легкие, когда он притягивает меня к себе, кожа к коже, и не делает ничего другого, кроме как обнимает.
Мои руки обвиваются вокруг него, и я наслаждаюсь стуком наших сердец, бьющихся в унисон. Бесповоротность момента делает его еще более знаменательным.
Секундой позже его губы прижимаются к моей шее, ставя на коже клеймо, прежде чем спуститься к выпуклости груди, затем ниже, накрывая чувствительный сосок.
Во мне взрывается фейерверк ощущений. Со стоном я откидываю голову назад, впиваюсь ногтями в его широкие плечи и наслаждаюсь всеми чувствами, которые Брэкстен вызывает во мне. Его внимание переключается на другую грудь, язык щелкает, а губы посасывают, пока я не превращаюсь в извивающееся месиво.
— Брэкстен, — хнычу я, двигаясь вперед в попытке облегчить боль между ног, отчего наши бедра сталкиваются.
Он без колебаний дает мне желаемое. Меняя позу, укладывает меня на спину.
Я, полуобнаженная, опускаюсь на разбросанную солому, а Брэкстен встает на колени передо мной, его мощная грудь выставлена напоказ, и полностью снимает с меня сарафан, а затем трусики.
Одержимость в его взгляде, когда он смотрит на меня сверху вниз, лижет мою кожу, как живое пламя, поджигая каждый ее дюйм. Я уверена, что никогда не видела его таким неистовым, как в этот момент. Таким же неистовым и темным, как зверь, обвивающий его ребра.
Когда он тянется к ремню, у меня перехватывает дыхание, лязг пряжки совпадает с биением моего пульса.
— Скажи, что ты уверена, Алиса, потому что, как только мы это сделаем, пути назад не будет.
Возможно, я не в состоянии вспомнить прошлое, но точно никогда не была ни в чем так уверена, как сейчас. Чтобы доказать это, я протягиваю ему руку.
Он принимает ее, позволяя мне опустить его на себя, и столкновение наших обнаженных тел меняет жизнь.