Вдруг дверь в помещение отворилась и все мужчины обернулись. Алек моргнул, а когда увидел, кто вошел, то подумал, что ему померещилось.
В кузницу вошла самая красивая девушка, которую Алек когда-либо видел – высокая, практически его ровесница, с длинными волосами, прекрасными карими глазами, гордым лицом, свидетельствующем о характере. Самым поразительным было то, что с ней пришла дюжина других девушек. Она гордо вела их за собой без страха в глазах, вокруг нее витал воздух неповиновения, словно она носила груз обид.
«Диердре», - удивленно произнес Фервил, очевидно, узнав девушку. – «Тебя прислал отец?»
Девушка сделала шаг вперед и бросила на него тяжелый взгляд.
«Я пришла сама», - ответила она.
Фервил вопросительно посмотрел на нее.
«Зачем?» - поинтересовался он. – «И кто эти девушки с тобой?»
Диердре гордо вошла в комнату, словно та принадлежала ей, и сердце Алека забилось чаще. Она была такой красивой, что рядом с ней было сложно думать. Он никогда не видел никого похожего на нее в Соли.
«Я пришла за оружием для всех нас», - уверенно ответила Диердре. – «И чтобы дать этим девушкам возможность поработать в кузнице. Это такое же наше дело, как и ваше».
Несколько юношей в помещении хихикнули, в то время как остальные удивленно переглянулись между собой. Фервил покачал головой.
«Это не место для девушек, и девушки не должны держать в руках мечи», - авторитетно ответил он. – «Не говоря уже о том, чтобы ковать их. Вы будете больше полезны в форте твоего отца, помогая женщинам готовить все, что необходимо».
Но Диердре стояла на своем, мрачнея.
«Кажется, ты не понимаешь», - сказала она жестким и холодным голосом. – «Это была не просьба – это был приказ».
Глаза всех присутствующих в помещении обратились к ней, когда над ними повисла неловкая тишина. Глядя на девушку, Алек испытывал то, чего не испытывал никогда прежде. Это было нечто большее, чем восхищение – это была любовь. Алек был сражен. Это было более удивительно для него, потому что после смерти своей семьи он ничего не чувствовал, кроме горя и пустоты. Но теперь, когда он смотрел на нее, что-то внутри него шевельнулось. Диердре стояла здесь, такая прекрасная и храбрая, такая сильная и гордая, в ней он нашел образец отваги перед лицом бедствия. У него снова появилась причина для того, чтобы жить.
Внезапно Алек вышел вперед, не в силах себя контролировать.
«Я не думаю, что это такая уж глупая идея», - сказал он, защищая ее и нарушив напряженное молчание.
Все в помещении посмотрели на него, и сердце Алека забилось чаще, когда он увидел, что Диердре тоже смотрит на него.
«Я с радостью вам помогу», - сказал он, сделав шаг ближе к ней. – «Я могу научить вас ковать оружие. Кто знает, может быть, вы будете справляться лучше, чем эта группа».
Алек тепло улыбнулся, рассчитывая получить ответную улыбку, но Диердре не улыбнулась. Он увидел горе в ее глазах и, когда она только молча посмотрела на него, Алек почувствовал, что она потерялась за этими стенами грусти. Он спрашивал себя, что же с ней произошло.
Диердре кивнула девушкам и, когда они сделали шаг вперед, Алек жестом велел молодым людям дать им место у стола. Алек жестом пригласил Диердре присесть, но она не села. Вместо этого, когда все мужчины и юноши в кузнице вернулись к своей работе или снова стали рассматривать цепь Алека, Диердре прошла вдоль столов, изучая оружие. Она остановилась возле меча – одного из самых любимых мечей Алека, длинного тонкого меча с золотой рукоятью, легче, тоньше и острее остальных – и подняла его. По тому, как девушка рассматривала меч, Алек мог сказать, что она выросла рядом с оружием.
«Отличный выбор», - сказал он.
«Пронзит ли он человека?» - спросила Диердре.
«Да», - ответил Алек, задаваясь вопросом об источнике ее гнева.
«Даже через броню?» - спросила она.
Алек кивнул.
«И не только», - ответил он, ощущая глубину ее ярости. – «Кого ты надеешься убить?»
Диердре повернулась и их глаза встретились. Ее глаза были ледяными и смертельно серьезными.
«Любого пандезианца, которого я встречу», - ответила она напряженным голосом.
Впервые за долгое время на своей памяти Алек широко улыбнулся, чувствуя, что его сердце снова потеплело.
«Думаю, что у нас с тобой много общего», - ответил он.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Эйдан шел по улицам столицы в удивлении, толкаемый толпами, но не обращал на это внимания. Он с благоговением смотрел на самые высокие сооружения, которые он видел в своей жизни. Эйдан видел все большие форты в крепости своего отца, но ему никогда не встречались такие высокие здания. Все здесь было новым, другим: формы этих зданий, углы их дверных проемов, их окна, огромные статуи и фонтаны перед ними – и мальчик не мог насмотреться. Он смотрел по сторонам, любуясь видом. Эйдан ничего из этого не помнил с тех дней, когда жил здесь ребенком. У него остались только смутные воспоминания. Он шел, сворачивая на вымощенные булыжником переулки, заходя и покидая площади, проходя мимо храмов. Снежок шел за ним по пятам, не отставая, обнюхивая все яства торговцев, и Эйдану казалось, что он может так ходить неделями, но все равно не охватит и половины этого огромного города.