Ротмистр снова ничего не сказал, но по глазам вижу – проняло. Теперь главное.
– Куда вы должны были нас отвезти?
– В основное здание министерства. В Санайех, знаешь где это?
– Бывал. Совсем недавно побывал. Кто там?
– Не знаю. Начальство приехало, видел.
Начальство – это хорошо.
– Ну, вот и поехали туда. Вместе. Поднимайся.
Ротмистр поднялся на ноги – и тут всю стоянку осветило мертвенно-белым, пронзительным светом. Я ошеломленно обернулся, поднял голову – и увидел, как в вечернем небе медленно, поразительно медленно разбухала ослепительно яркая сверхновая звезда, высвечивая беспощадными лучами нависшие над городом черные тучи.
Такое я видел только один раз – в засекреченном учебном фильме, который показывали нам на втором курсе нахимовского. Это был фильм о проводимых нашей армией испытаниях – такого рода испытания в воздушной среде не проводились уже лет тридцать, но учебный фильм остался.
Ядерный взрыв…
* Абу интикваб – отец мести
** поскольку обращаться в соответствии с "Табелем о рангах" было не всегда удобно, "ваше превосходительство", к примеру иногда допускалось и обращение "советник" или "асессор"
Западная Сибирь "Дворец гномов"
День сменялся ночью, а ночь – новым днем, но здесь, на глубине сто тридцать метров под землей, под многотонными пластами камня и бетона не было ни ночи, ни дня. День и ночь обозначались интенсивностью свечения ламп – "днем" они светили ярче, "ночью" – тусклее. Просто для того, чтобы обитатели этого подземного города не потеряли связь с реальностью, с временем и пространством, не сошли с ума. Многим здесь действительно было очень тяжело находиться психологически, особенно новичкам. Казалось – не стальные колонны, не многометровые стены из преднапряженного армированного бетона – а человеческие плечи находившихся здесь людей держали на себе находившуюся над ними многометровую каменно-бетонную твердь.
А те, кто уже привыкли к многосуточным дежурствам здесь, находили это место очень даже неплохим. Небольшие, но уютные комнаты на одного, где можно отдохнуть от смены и немного поспать, пятиразовое бесплатное питание – кормили "от пуза", чистейший кондиционированный, обогащенный ионами воздух, биллиардная, небольшой тир с лазерными имитаторами стрельбы, кинотеатр на пятьдесят человек. Просто комнаты психологической разгрузки, где можно полежать, послушать музыку, выпить кислородный коктейль. Единственное, что напрягало здесь бывалых, опытных людей – это ответственность. Напряжение было разлито в кондиционированном и отфильтрованном воздухе, а ответственность за принимаемые здесь решения буквально давила, давила почище той самой пресловутой толщи над головой. Это было одно из двух мест на Земле – вторым был "Хрустальный дворец" – центр НОРАД** в Скалистых горах – где в любой момент могло быть принято решение о жизни и смерти всего человечества.
В официальных отчетах этот объект проходил под кодовым названием "Москва-1000", а те, кто здесь служил, звали его "Дворец гномов". Здесь, в Сибири, где на пятьдесят километров вокруг сплошная тайга, куда любым ракетам с любой стартовой позиции лететь дольше, чем до любой другой точки Российской Империи находился основной штаб Системы стратегической обороны – так называлось это подразделение российской армии. Задачей этого штаба было – не прозевать начало ядерной войны, вовремя засечь удар противника и сообщить в Санкт Петербург. А при необходимости – спланировать и осуществить ответный ядерный удар. Удар возмездия.
Сейчас, работа в "Дворце гномов" шла как обычно. До полной замены персонала – работали: месяц на дежурстве, месяц наверху, либо дома либо в доме отдыха на выбор – оставалось пятнадцать дней, замена традиционно проводилась в середине месяца. Четвертая смена – одновременно на объекте находилось четыре дежурные смены специалистов, и дежурили они по шесть часов в сутки – только недавно заступила на дежурство. Операторы систем уже освоились за своими местами – а старший предыдущей смены все еще "передавал смену" – то есть знакомил с обстановкой старшего заступившей на боевое дежурство смены.
Ситуация пошла вразнос в двадцать три часа сорок одну минуту по местному времени. Или в восемнадцать часов сорок одну минуту по петербургскому…
– Старт ракет! Наблюдаю массированный старт ракет!
Побледнев, оба дежурных смены – и тот кто сдал смену и тот кто ее принял – бросились к оператору, подавшему сигнал тревоги. Оператор этот наблюдал за Средиземным морем, посредством висевшего над ним разведывательного спутника.
Зал, где сидели операторы, чем-то напоминал кинотеатр – многофункциональный дисплей, на котором высвечивалась испещренная разными значками карта мира. Длинные ряды кресел полукругом перед дисплеем – кресла были похожи на дорогие анатомические кресла в спортивных автомобилях, и перед каждым из них был компьютерный терминал. Старший смены же находился в отдельной каморке на самом верху, примерно там же где в кинотеатре находится киномеханик со своей аппаратурой. Быстро спуститься вниз невозможно – в каморку старшего смены ведет узкая и неудобная лестница, если с нее спускаться бегом, немудрено и шею сломать. Пока оба старших смены – подполковник и полковник спустились вниз, от операторских мест раздался новый вскрик, от которого всех находившихся в зале прошиб холодный пот…
– Двойная термальная вспышка! Наблюдаю двойную термальную вспышку!!!
Двойная термальная вспышка – первый признак произошедшего ядерного взрыва…
– Боевая тревога! – полковник Слипчук, старший смены на ходу хлопнул по большой красной кнопке – она находилась у каждого ряда кресел операторов систем.
В фильмах обычно в этот самый момент начинает мигать освещение, начинает выть ревун. Бред полный. Операторам всех систем надо максимально сконцентрироваться, сосредоточить внимание – а тут свет мигает, и сирена завывает над ухом. Нормально? Поэтому на всех экранах на мгновение появились слова "боевая тревога", ревун взревнул и замолк, а на основном экране в углу возникло табло с бегущими секундами – включился таймер оперативного времени. Одновременно включилась система записи аудио и видеозаписи действий каждого оператора систем. В обычном режиме фиксировались только отдаваемые через терминал команды.
– Что? – три человека: полковник, подполковник и старший лейтенант вперились в экран монитора – докладывай, старлей, что у тебя тут делается?
Старший лейтенант, не отрывая взгляд от экрана, на котором расплывалось светящееся облако и то тут, то там мелькали новые вспышки – к счастью не двойные термальные – начал докладывать…
– Господин полковник, в восемнадцать часов сорок одну минуту я зафиксировал массированный старт ракет. Видно было плохо, но судя по всему – пуск с лодки, находящейся в подводном положении. Ракет около сорока. Из них одна отличалась по параметрам от остальных, пошла по баллистической траектории. В соответствии с инструкцией я сообщил об этом вам. В восемнадцать часов сорок три минуты система засекла двойную термальную вспышку и классифицировала ее как атмосферный ядерный взрыв средней мощности.
– Что это?
– Бейрут, господин полковник. Ядерный взрыв в воздухе чуть севернее Бейрута.
– Смотри! – подполковник Овечкин, который смену уже сдал, но все еще оставался в центре управления ткнул в угол экрана – тебе не кажется это странным? Датчики радиоактивности не срабатывают – радиации нет! Радиационный фон в пределах нормы!
– Интересно… – скептически сказал Слипчук – а это что такое? Что за облако? Топливно-воздушная смесь, что ли взорвалась в таком количестве. А электромагнитный импульс? А ракеты – они что, метеорологические? Короче – оставайтесь здесь, я пошел наверх, объявлять "Набат" и докладываться. Установите координаты старта ракет, подключайте всех. Коля, выведи мне данные со своего терминала на мой, в кабинете.