Н–да.
— Милейший, нас не представили, — начал я, гремя соском керамического умывальника.
— Альберт Давидович, — представился интелегент.
— Денис, но лучше просто Дэн, мне оно как–то привычнее, особенно последнее время. Так вот, как я понял, основная ваша проблема — установить вращающуюся печь.
— Барабанную, — поправил меня Альберт Давидович. И пустился в перечисление технических характеристик, номенклатуры проката, кирпича, бетона и прочего потребного для проведения работ.
— Вам этого не дадут. Посему предлагаю подобрать в устье Ориноко сложенный из твердых пород холм с нужным углом склонов и смонтировать барабанную печь вдоль склона. Минеральное сырье завозить самосвалами на вершину холма. Там же оборудовать промежуточный склад сырья и приемный бункер.
У подножья холма смонтировать шаровую мельницу, емкости под нефть, электростанцию. Пока не изготовите или не привезете транспортеры, ковшевые элеваторы и. т. д. Перегружать материалы будете экскаваторами или вообще по–старинке — мужиков с тачками поставите. На начальном этапе этого должно хватить.
— А как же хранить готовый цемент? Нужны бункера….
— Молча. Сколотите большие деревянные сараи и будете сваливать готовый цемент в них. До мокрого сезона дожди большая редкость, так что ничего непоправимого с цементом не случится. Грязи и пыли будет, как в аду, но это будет в любом случае.
— Молодой человек и где же взять прорву, как вы выразились — мужиков с тачками, — подал голос хозяин дома.
Иван Александрович, высокий, сухой в кости мужчина, с аккуратной бородкой и подозрительно знакомыми очками.
Да я же эти очки после боя на заправке с трупа снял!
Алиска, как и положено законной жене, начала разбазаривать совместно нажитое.
Шучу, хорошему человеку не жалко. Тем более, этот хороший человек, местный главный и пока единственный архитектор. Собственно он поэтому бульдожьей хваткой в Алиску и вцепился. Какой–никакой (скорее все–таки никакой), а помоганец с профильным образованием.
— Вариантов масса, Иван Александрович. Можно нанять дешевую рабсилу выше по реке. Можно купить за недорого, я даже могу подсказать, где именно. Можно попросить рабочую силу у армейских товарищей.
— Солдат?
— Упаси боже, пленных–бандитов. Я слышал, вояки это активно практикуют.
— Допустим, все сходится, но из чего делать дымовую трубу.
— Бля, граждане интеллигенты, мы меня дрочите? Сходить к этому, как его — Аверьянову, и поставьте вопрос ребром — или он выделяет материалы на стройку цементного завода, или до второго пришествия строит на бутовых фундаментах, а все проемы выводит арочной кладкой.
Мне почему–то кажется, что материалы найдутся.
Чувствую, этот разговор длился бы еще долго, но с улицы донеслось рычание моторов, а минуту спустя во дворе загомонили мужские голоса. Интересуясь у Ким, не желает ли она «большой и чистой любви», а если приданым будет замечательный во всех отношениях БТР, то они готовы женихаться всем личным составом Русской Армии.
Товарищи военные пожаловали на предмет выкупа моего шушпанцера.
Я хоть и прикипел к нему душой, но именно с целью последующей перепродажи он и строился. Так что велком, товарищи военные.
Будем торговаться.
От темы «большой и чистой любви» гомон перетек в плоскость, убери псину, а то мы ее пристрелим.
Пристрелить, конечно, не пристрелят. Она на посту дом охраняет. Насколько я понял, за подобное тут можно лет на пять получить в руки тачку для транспортировки цемента.
Однако пора мне выйти на сцену.
Оказывается, автобат Русской Армии уже дважды подкатывал к Ким, на предмет покупки шуша. Но она уперлась, — Машина мужа, он приедет, с ним и решайте.
Стало быть, военным известно, что муж объявился.
Торговались на удивление недолго. Дотошно осмотрели всю машину, задумчиво поскребли пулевые отметины на броне, проверили работу всех узлов, даже лебедки которой я так и не воспользовался, пуганули окрестности ревуном, тут же отнеся ревун к оружию массового поражения. Сделали пробную поездку.
Без лишних восторгов, но строго по делу вынесли вердикт — Аппарат весьма годный, и в конвойную группу впишется, как родной. А он именно таким и задумывался.
После чего предложили пятьдесят тысяч Экю за шуш и еще пятерку тысяч сверху за радиостанцию, пару запасных колес, запчасти, прочий сопутствующий инвентарь и просто за то, что я классный парень.