Не–не–не, это тоже не вариант.
К дьяволу загадки — Ай–дишник падает под ноги прибалту.
— Что там у вас за предложение было?
— Предлагаем разойтись краями. Мы уезжаем. Вам остается техника и груз.
— Сколько грузовиков уходит?
— Два грузовика, багги и пикап.
— А чего Хамви не берете?
— Зачем? — искренне удивился моему вопросу прибалт.
Действительно зачем.
Грузовик штука намного более полезная.
Итого четыре машины.
А Мискас говорил, что их осталось шестеро, при одном смертельно раненом.
Значит, второму раненому досталось достаточно серьезно и за баранку его не посадят.
Да у них там воевать некому.
Хотя, рисковать с атакой все равно не будем. Смысл подставляться под пули из–за хабара.
Это ночью мы воевали за свои жизни.
А сейчас пусть берут, что хотят и проваливают. Нам все равно ништяков перепадёт.
Так что, пусть берут и едут, не жалко.
Но мы всё–таки подстрахуемся.
— Не–не–не, так не годится. Вы нам УАЗик прострелили. Так что пикап остается. Теперь у меня на него большие планы. Вас шестеро, по сути даже пятеро, Двух грузовиков и багги вам вполне хватит. В тесноте, как известно, да не в обиде поедете. Устроит такой расклад? Нет? Ну, нет, так нет. Война продолжается, — сухо щелкает второй курок обреза.
— Подожди! Не стреляй! Я не могу принимать такие решения, надо главному доложить.
Вот это правильный ответ, именно в расчете на него я и нагнетал условия контрибуции.
— Не надо докладывать. Некогда мне ждать пока ты двадцать раз туда–сюда бегать будешь. Сюда его зови. Без твоей беготни закроем тему.
Мне будет спокойней, если главарь нападавших сидеть передо мной будет.
А избавиться от него было бы совсем чудесно. Без главаря эта шайка шакалов сможет лишь бежать без оглядки.
— Как скажешь. Я пойду, передам твои условия, — Мискас, или как там его на самом деле зовут, порывается рвануть к подельникам. Повернувшись ко мне задом, прибалт продемонстрировал след рифленой подошвы отпечатавшийся на его заднице.
— Стоять! Я тебя не отпускал! Стой, где стоишь!
— Так, а как же?……..
— А вот так. Степаныч! Будь ласков, принеси «Кенвуд» из брони.
— Что принести? Так и не покинувший поста, Степаныч высунулся над броней борта.
Не понял? Где это его так?
На лице пожилого водителя наливается фиолетом огромный синяк, правый глаз прикрыт здоровенным отёком, подбородок и рубашка на груди обильно залиты засохшей за ночь кровью.
— Ась? Что принести? Не понял.
— Справа от руля рация лежит, маленькая, чёрненькая, с антенной выдвижной. Принеси ее сюда, будь ласков, — как ребенку объясняю Степанычу, что от него требуется.
— Нерусский, надо пояснять, что твоя жизнь напрямую зависит от твоего красноречия? Если в вашем дружном коллективе расклад, как ты на исповеди отчитался, то вашему «бригадиру» коллектив выдаст пинка еще посильнее твоего. Молись в рацию, — вручаю прибалту Кенвуд.
Пока прибалт перетирает с бандитами условия дальнейших переговоров, интересуюсь у Степаныча — кто его так приложил.
— Да пистоль здоровенный, который вчерасе с трупака сняли. Я из него сшиб того бедолагу, который из–за стены выскочил, — Степаныч виновато замялся.
Вот ведь — под полтинник мужику, а как первоклассник перед училкой мнется.
— Нерусский, а ты чего лыбишься? Что–то веселое увидел? Я тебе сейчас такую травму организую, остаток жизни только и сможешь, что милостыню просить. Подавать на ура будут, не сомневайся. Я уж постараюсь, с фантазией тебя уработаю.
Ухмылка исчезает с лица прибалта.
Ну вот, так–то оно лучше намного.
Киваю Степанычу — продолжай.
— У этого пистоля отдача, как у танковой пушки. Как копытом в морду прилетело. Я даже подумал, грешным делом — все, отмучился Степаныч. Ан нет, только пол морды разворотило.
— Да ладно, нормально все, отец. До свадьбы заживет.
— Шутки у тебя, — обижается на подколку Степаныч.
— Какие тут шутки. Ты же еще…. — сжимаю кулак в интернациональном жесте, символизирующем размер и упругость мужского полового органа. — Ну вот, раз ты еще о–го–го, будет и свадьба. В лучшее надо верить. И к нему же стремится.
Муха забеспокоилась — к нам опять гости. Посмотрим, что у них за «главный».
— Степаныч, давай на пост. Недолго осталось.
Из–за форта вышел новый, ранее не виданный мною персонаж.
Высокий, плечистый альбинос, возрастом чуть за тридцать, с желтыми, пустыми — как у назначенных в мины змеюк, глазами. Покрытое нездоровой испариной лицо и ухо залеплены полосками пластыря. Ведьмак Гарольд просто, приходит на ум сравнение. Правая кисть забинтована и подвешена в перевязь. Из–под бинта торчат распухшие сосиски пальцев.