Альбинос упакован в добротный камуфляж. На правом бедре кобура с пистолетом (как он забинтованной рукой стрелять собрался?). На груди, рукоятью вниз висит большой нож в черных, кожаных ножнах. На поясе очень полезный в хозяйстве «Кенвуд». На ногах песочного цвета берцы.
Что–то кожа у альбиноса–главаря не белая или загорелая, а неестественно желтая какая–то. Белки глаз желтые, как у больного гепатитом.
Действительно больной?
В здешнем климате заразиться всякой гадостью можно на раз.
Или это последствия змеиного укуса?
Универсальный антидот он себе скорее всего вколол. Но это ни разу ни гарантия.
И взгляд. Да.
Альбинос люто–бешено меня ненавидит. Такое не скрыть, так ненавидят исключительно маньяки или кровники.
Да он похоже не столько на антидоте, сколько на ненависти держится.
Непредсказуемый персонаж, очень неизвестная «неизвестная» в нашем уравнении.
— У вас пять минут, чтобы исчезнуть в направлении города. Два грузовика и багги ваши. Этот, — показываю стволом обреза на альбиноса, уходит последним, и только после того, как вы все выедете со стоянки. Условия не обсуждаются! Или будет, как я сказал, или вы трупы, а с остальными мы моментом разберемся. Без вас они околонулевые величины. Альбинос дернулся, как от удара током. Презрительно скривил губы, выдержав паузу, кинул в знак принятия условий. Нет в нем страха, ненависть есть. Это плохо, очень плохо, пока я или он жив, для него война не окончена.
Не попрощавшись, прибалт убежал за форт.
Взвыл мотор.
А вот дальше произошло совсем неожиданное.
Ревя мотором, багги перевалил через периметральный вал и, поднимая пыль, помчался на запад.
Альбинос заторможено повернулся на звук. Судя по удивлению на лице, его планами бегство багги не предусматривалось.
Сейчас он поймет, что Все. Совсем ВСЕ.
БАХ!
Вот такая я редиска. С пары шагов, тяжелая пуля шестнадцатого калибра мгновенно обрывает мучения белоголового. Даже конвульсий нет, «Бам!» — готов.
На выстрел прибегает Степаныч, косоглазые и Дядя Саша привстают на своих позициях, причем, совсем не там, где я ожидал их увидеть.
Меняю патрон в стволе. — Мы победили. Теперь нужно собрать трофеи. И вообще осмотрится.
Перевернув альбиноса на спину, смотрю в пустые глаза. Умер человек, а взгляд совсем не изменился — был как у рыбы, такой же и остался после смерти.
Снимаю с бедра покойника кобуру.
Что там у нас? «Беретта». Годится, на стол ее.
Хлопаю по карманам, обойма, еще одна. На стол их. Нож туда же. Бумажник в карман, потом посмотрю, что там. Часы, аптечка, таблетки какие–то, на стол их. Открытая пачка сигарет незнакомой марки, это Степанычу. Все, больше ничего интересного.
Ан, нет, есть еще ключи от машины, прицепленные к брелоку сигнализации.
А если нажать?
Тот самый заряженный на проходимость пикап отозвался на зов брелка.
— Дядя Саша, принимай аппарат. А то твой, похоже, свое отъездил.
Бывший егерь поймал брошенные ключи и пошел догонять косоглазых, ушедших на западную половину стоянки.
С той стороны, куда ушли Итц*Лэ и Син, все тихо.
А раз все тихо, то можно и мне выдвигаться.
— Олег ты с нами?
Бывший зек отрицательно покачал головой, — Я тут пригляжу.
Ну и чудно.
В узком дефиле между северной стеной форта и валом воняет смертью — выпущенной человеческой требухой и гарью. За ночь местные насекомые добротно обосновались на трупах. Наше вторжение в облюбованный насекомыми мирок вызывает утробное, монотонное жужжание тысяч крыльев.
Тьфу ты, в длинной, рваной ране трупа под стеной уже копошатся мелкие, белые личинки.
Оружие сразу отложить в сторону. Похлопать труп по карманам. Толстые пачки денег не прощупываются. А мелочь потом выгребем.
Что тут, у нас по стволам?
«М 16», с каким–то коротким магазином. Еще пара таких же коротышей рассованы по карманам трупа. Страшного вида нож. Маленькая фляга с рваным, явно осколочным отверстием. Фу–у, сивуха какая–то.
Негусто, следующий.
Еще «М 16», с таким же ущербным магазином. Запасные магазины? Всего один, зато здоровый — на три десятка патронов. Карманы не топорщатся пачкой местных тугриков — обидно, но вполне ожидаемо. Зато топорщатся характерными сферами.