— Ты это заслужил, подлый сукин сын! — Тяжело дыша, с потным лицом, Бриг занес биту над головой Джеда, намереваясь покончить с ним навсегда.
— Остановись!— Голос Санни прорезал темноту.— Бриг! Остановись немедленно.
Первые крупные капли дождя забарабанили по листве деревьев.
Пальцы Брига крепче обхватили скользкую деревяшку.
Джед, сжавшись, бормотал что-то невразумительное. Он плакал как ребенок, истерически всхлипывая. Кровь текла у него из сломанного носа и изо рта.
Бриг выпустил биту из рук.
— Убирайся отсюда, скотина!
— Ты за это ответишь.
— Проваливай к чертовой матери!
Санни поспешно сошла со ступенек и в ужасе взирала на обоих парней. Ее длинные прямые волосы, черные, чуть тронутые сединой, Рассыпались по плечам, а свободное одеяние из оленьей кожи развевалось по ветру.
— Я вызову «скорую помощь»,— наконец очнулась она.
— Нет! — Джед с огромным трудом поднялся на ноги и пошатнулся.
— Ты ранен. Вы оба ранены.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, скво, — заорал он. Слезы бессилия и боли катились по окровавленному, распухшему лицу. — Я собираюсь поговорить с шерифом и подать на тебя в суд, Маккензи. Никто тебе не позволит безнаказанно избивать людей до полусмерти!
— Попробуй,— предложил Бриг почти спокойно.
— Да, попробуй,— глухим голосом произнесла Санни и, прежде чем Джед успел отстраниться, как клещами вцепилась в его запястье.
— Пусти. — Джед попытался оттолкнуть ее.
Странный огонь вдруг зажегся в ее глазах.
— Да, иди и расскажи властям, пусть все узнают правду. О Бриге. О тебе. Об Энджи Бьюкенен. Эта кровь, — она смахнула капельку с его подбородка, — подтвердит, что ты лжец.
Ее голос дрогнул, и вдруг она… запела на языке, который Бриг считал ирокезским, но не был вполне уверен в этом. Глаза ее закатились, и она стала раскачиваться, словно в гипнотическом трансе.
Джед задрожал, как будто коснулся оголенного электрического провода. Заунывное пение продолжалось, и он не выдержал.
— Отпусти меня, ты, индейская ведьма! — завопил Джед, выпучив глаза. — Что она делает со мной?
Это было что-то похожее на проклятие, как показалось Бригу, следившему за действиями матери с злорадным удовлетворением.
— Оставь меня в покое, ведьма!
Заунывное пение продолжалось, и голос Санни перекрывал налетевший порыв ветра, закружившего сухие листья вокруг их ног, и шум незаглушенного мотоцикла, брошенного на гравий.
Джед едва вырвался из цепких рук Санни.
— Идите к черту! — хриплым, севшим от ужаса голосом заорал Джед и кинулся бежать. Несколькими секундами позже донесся звук мощного мотора его «корветта», подобный реву разъяренного зверя, и шины зашуршали по гравию. Вскоре шум мотора затих в ночи.
— Пропади ты пропадом,— сказала Санни тихо.
— Что это было?— в изумлении спросил Бриг у матери. Она, подняв руку, дотронулась до его лба.
— Надо учиться побеждать врагов головой, сынок, а не кулаками.
— Ты дурачишь людей, мама.
— Только когда обстоятельства вынуждает. — Ее темные глаза были спокойны. — Но предвижу беду на твоем пути, Бриг. Гораздо большую, чем этот ничтожный мальчишка.
— Перестань, мама. Ты начинаешь верить свою собственную игру.
— Я действительно верю.
— Это нелепо.
— Я бы так не сказала. С Джеда надо было сбить спесь, но то что я предвижу в твоей судьбе, в судьбе Чейза, пугает меня куда больше.
— Кажется, ты не просто сбила с него спесь.
— Да, я добивалась большего.— Она поглядела на дорогу, и на ее обычно гладком лбу появились морщинки. — Теперь он никогда не будет больше задираться…
— Послушай, я не верю, что со мной или Чейзом может что-то случиться, — солгал Бриг, вытирая пот со лба, и почувствовал, что несколько капель дождя упали ему на голову.
— А зря!
— Мне надо идти.
— Подожди! — Она взглянула на небо, хмурясь при виде черных туч, закрывших луну.— Ты должен рассказать мне о вечере у Колдуэллов. Ты вернулся что-то слишком рано.
— Там было скучно.
— И там что-то случилось.
— Это догадка или одно из твоих видений.
Санни скрестила руки под грудью и нахмурилась.
— В следующий раз я прокляну тебя, сказала она как будто в шутку, но смеха не было в ее голосе. Поджав губы, она смотрел на залитую кровью бейсбольную биту.
— Правильно, кое-что произошло, но ничего серьезного, — опять солгал он. — Никто даже полицию не вызывал. — Он стряхнул куртку и подошел к мотоциклу. Были неприятности покрупнее, чем несколько оскорблений в адрес Санни или удары этой чертовой бейсбольной биты. Он подумал о Кэссиди и испытал глубокое чувство вины. Черт побери, эта девчонка ухитрилась-таки завладеть его душой. А Энджи? Она вела себя странно сегодня. Куда делось ее обычное легкомыслие и беззаботность? Она казалась почти мрачной, то цепляясь с печальной обреченностью за него, то кокетничая и танцуя с парнями, которые следовали за ней целой стаей. Потом, когда Бригу надоели возлияния и вся эта чванливая расфуфыренная публика, он постарался уговорить ее уйти. Она согласилась, и они пошли в сторону от главного дома по тропинке между деревьями. Неожиданно она заплакала и потянула его в уединенное место за оранжереей.
— Что-нибудь не так? — спросил он осторожно, не доверяя ей.
— Все, все не так, — ответила она грустно.
Он не поверил ей. Весь мир лежал у ног Энджи Бьюкенен. Но слезы текли по ее хорошенькому личику, и он понял, что с ней действительно что-то случилось. Но ее переживания почему-то совсем не трогали его.
— Помоги мне, Бриг.
— Как? Обними меня.
— Энджи, не надо, я думаю, пора ехать домой.
— Погоди, еще рано.— С выражением, похожим на отчаяние, она спустила лиф своего пышного ярко-розового платья, обнажив одну из своих восхитительных грудей.
— Ради Бога, Энджи, перестань!.. Оденься сейчас же. Нас могут увидеть.
— Пожалуйста, Бриг,— прошептала она, беря его руку и прижимая к своей горячей упругой груди, чтобы он понял, что ее соски затвердели в ожидании, чтобы он чувствовал, какой пожар горит под ее кожей. Ему было девятнадцать, а она была так соблазнительна.
— Тебе будет хорошо,— опять прошептала она.— Как раньше…
Кровь застучала у него в висках. Ее кожа была словно гладкий шелк, и он лишь огромным усилием воли отвел руку. Но она была настойчива, положив его руку на другую грудь, помогая ему отогнуть материю платья, чтобы обе прелестные округлости стали видны в слабом лунном свете.
— Я же нравлюсь тебе. Я знаю, что нравлюсь. Я помню…
Бриг испытывал жгучее чувство стыда, но сердце его беспокойно стучало в предвкушений наслаждения. Его мужское естество предало его и пришло в движение, когда она придвинулась ближе, целуя его прямо в губы, а ее обнаженные груди терлись о его рубашку. Дразня, возбуждая… Он мгновенно забыл обо всем, кроме собственного желания раствориться в ней. Он уже проявил рыцарство и благородство, сказав Кэссиди, что больше не увидится с нею, так почему бы не взять то, что Энджи предлагала с такой настойчивостью? К тому же он уже был почти близок с нею, когда она позволила ему увидеть себя обнаженной… Почти.
О, черт, он ведет себя, как неразборчивый жеребец. А тут еще Кэссиди! С тех пор как он убедился в том, что нравится младшей сестре, его сексуальные фантазии переместились на нее. А ей едва стукнуло шестнадцать! Она была слишком юной для него, слишком наивной и чистой, заслуживала лучшего, независимо от того, какие чувства он испытывал к ней и к Энджи… Да, она заслуживала лучшего. Сжав зубы, он отпрянул от Энджи.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Конечно, хорошая.
— Оденься. Я отвезу тебя домой.— Он закрыл глаза, стараясь стряхнуть наваждение, и попытался мыслить трезво. Через несколько секунд, когда он открыл глаза, ее газовое платье уже лежало на траве, словно розовая лужица, а сама она стояла перед ним в одних лишь розовых кружевных трусиках, низко спущенных на бедра.