- Ты смысл, смысл не теряй!
- Так вот, эта Оксана говорила, что ей звонят и угрожают. Это уже после его смерти. Мы ей не верили, знали, что она периодически лечится в психушке. А потом её придушили прямо в центре города, в переулке, выбросили в мусорный бак. Говорят, она любила ходить по ночам одна, только это днём было, в субботу. Если бы Глеб не был голубым, можно было бы предположить, что они были любовниками. Но это совсем не так.
- Да уж, - успокаиваясь, прошептал Коля, снова залезая под одеяло, словно пытаясь спрятаться от надвигающейся угрозы.
18.
- Ашот, это Гасанов.
Рафик сидел в скверике напротив театра. Сентябрьское солнце просвечивало сквозь густую сетку американских кленов. Погода была тёплая, лёгкий ветерок приятно холодил разгорячённое лицо. Сейчас бы бросить всё и просто лежать на диване под тихую музыку... И не заниматься всеми этими грязными делами...
- Здравствуй, дорогой, - ответил знакомый сладковатый голос.
- Как наши дела?
- Дорогой мой, у меня столько дел, столько дел... Я тебе обещал помочь, я это помню. Но жизнь такая тяжелая наступила, кругом сплошные убытки. У меня на дискотеках дурь продают, понимаешь. Молодежь такая вся приличная, и такие неприятности, вай, - в голосе послышались причитания и какие-то намёки на суровую жизнь.
- Слушай, Ашот, я все понял. Я сам найду. И разберусь по своим законам. Мне Лёня другом был, и я поклялся, что раскручу это дело.
- Бог в помощь, конечно, будь осторожен, Рафик, будь осторожен...
На другом конце провода ещё повздыхали и покряхтели, а затем отключились.
19.
Без Ларисы не начинали. Странно, она никогда не опаздывает. Все тихо перешептывались, ожидая непонятных вестей. Старая скрипучая дверь подвала отворилась с жалобным стоном, и зашёл Павел Петрович.
- А где же милая Лариса Евгеньевна?
- Нет её, - ответили все хором.
- Жаль. А я зашёл поговорить с вами о вашем письме. Очень занимательное чтение, надо вам сказать. Да-да, что же вы думаете, сначала нас знакомят, потом уже разбираться будут. Рентабельность - вот главное в нашем деле, мы ведь у государства в роли пасынков и падчериц, культура, она сейчас никому не нужна, на кусок хлеба бы заработать. А кто и на масло зарабатывает, тот не спешит куском делиться. Разберутся, разберутся. И с правами человека, и правом на свободу мысли, все как по конституции. А потом можете хоть в организацию объединённых наций писать, демократы. И ваши международные дипломы пригодятся...
- Если бы был жив Лёня, то Вы бы не посмели разговаривать с нами в таком тоне, - прервал его Коля. - Вы просто Джек-потрошитель какой-то - по отношению к культуре.
- Так-так, молодой человек, с вами разговор особый будет. Мне уже написали накладную на ваше недостойное поведение.
- А что такое?
- Не догадываетесь?
- Нет, чист и невинен, - начал дерзить Коля.
- Устроили скандал, понимаешь, и с кем - с вахтером.
- Когда?
- А вы не помните? На прошлой неделе. Жаль, не захватил бумагу.
- Не было этого.
- Что же ты хочешь сказать, что уважаемый пенсионер всё наврал? Да я с ним в партии ещё был.
- На самом деле никакого инцидента не было. Просто он ключ нам не давал от подвала, который вы нам выделили. Пришлось стукнуть кулаком по его столу. Очки свалились с носа, правда.
- Молодой человек, вы не имеете никакого представления о том, как ведут себя люди в приличном обществе! В общем, будем разбираться. Подойдёте ко мне в кабинет, и будем разбираться!
Павел Петрович повернулся на каблуках, которые были необходимым атрибутом у любых из его ботинок, и с возмущением вышел.
20.
- Саша, привет, как жизнь, как здоровье?
Павел Петрович готовил с Александром Евсеевичем совместно фестиваль «Золотые голоса осени». С Александром Евсеевичем он дружил уже давно, со времен студенческой молодости. Вместе начинали и на руководящей работе. Только Павлу Петровичу повезло меньше, это он относил на то, что поехал в далёкий поселок по распределению директором клуба, в то время как Александр Евсеевич сразу остался в городе и планомерно начал работать в администрации. Разными окольными путями он и дослужился до директора театра.
Часто встречаясь на различного рода совещаниях, они обменивались студенческими шуточками, вспоминая то стройотряд, то картошку, в компании любили попеть туристические песни. В общем, это были приятельские и прочные отношения.
- Представляешь, Саша, самодеятельность-то совсем обнаглела. «Джеком-потрошителем» меня называют, говорит, что я не даю развиваться молодёжной культуре. Обвиняют во всех смертных грехах, меня, прогрессивного во всех отношениях. Сколько я Сурковского у себя под крылом терпел, когда он ставил свои дикие спектакли, чуть ли не с оргазмами на сцене. А Баскаев - ничем не лучше. Сколько я седых волос получил от его спектакля «Шехерезада» ? Думал, что там тысяча и одна ночь - а там была такая ночь, что у начальства волосы дыбом встали.