- Неправильный ты какой-то, Михай.
- Что делать, Жора, воспитание у меня купеческо-дворянское.
- Это как?
- Это так. Когда нужно торговаться - тогда купец. А если о высоком поговорить - тут вся голубая кровь прямо в голову ударяет. Усёк?
Михай говорил неторопливо, словно подбирая слова, но найденные предложения ложились, как камни на мостовую. Он отдал Жене какое-то ещё вполне добротное одеяло и молча указал на дверь открытой квартиры. Женя понял, что аудиенция окончена, и поспешно открыл дверь, делая вид, что боится, будто хозяин передумает. Точно, он ведет себя как хозяин, подумал Женя, заходя в квартиру и насвистывая что-то из классики, как ему представлялось.
Квартира была пустой, но одна из комнат закрывалась на крючок, окно было заколочено куском фанеры, вся она походила на склеп, но Женя обрадовался тахте, стоящей в углу и, недолго думая, завалился спать.
Среди ночи он проснулся от приглушенного писка, доносившегося из глубин подвала. Он лихорадочно нашел зажигалку и внимательно оглядел пол. Потом облегченно вздохнул, поняв, что писки где-то там, далеко, и снова отключился.
40.
Коля метался на кровати в верхней комнате, пытаясь справиться с жаром. Временами он видел лицо Рафика, приносящего ему клюквенный морс, и слышал голоса, как будто присыпанные горячим песком.
- Что делать-то будем? - Это один из охранников, определил Коля, тот, который помоложе и поглупее.
- Да ничего, простуда. В крайнем случае, начнем антибиотики колоть. Посмотрим несколько дней, - отвечал голос Рафика.
- Вы врач, что ли? - удивился охранник.
- Нет, не врач, но многое умею. Поживёшь с мое, будешь у-умный, как жираф.
Рафику было немного жалко Колю, но этот переполошившийся юнец его раздражал. Голоса стали отдаляться, теперь Коля различал только интонации, и представлял себе, что это наборы звуков в виде жидкости, содержащихся в разных сосудах. Кто-то невидимой рукой переливал эту почти эфирную жидкость из сосуда в сосуд, звук от этих манипуляций отдалённо напоминал слова и фразы, а может, это были звуки журчания ручейка или завывания ветра, Коля уже не мог понять. «А нужно ли понимать?» - будто спрашивали его, и он вспомнил сказку про Нарнию, про чудесного льва, своим пением создающего мир вокруг себя. Только это пение могли слышать не все. Так и здесь ему казалось, что нечто неопределенное, что он идентифицировал как мелодию, другие воспринимают как обычную речь.
Внезапно в эту прекрасную идиллию ворвалось лицо Жени, ухмыляющееся, наглое и жестокое.
Он плясал, как тогда, на сцене, вместе со всеми, и его танец выглядел как оскорбление. Потом Женя побежал, все время оглядываясь, и Коля отчётливо понял, что ему предлагают погоню, и что в этой игре под названием «охота» в живых останется кто-то один.
Коле снится, что Лариса приходит на репетицию, румяная, немного пополневшая за время своего отсутствия, какая-то вся живая и оптимистичная. «Ребята, - говорит она. - Не надо дергаться и выяснять. Мне уже сказали, что Лео был в депрессии. В общем, это просто самоубийство. Это бывает. Будет лучше, если мы не будем грустить, а будем работать, работать, работать».
С тебя бы скульптуру Мухиной лепить, нервно думает Коля. Разве мог Лео на это пойти? Разве мог он нас так предать? Что же ты такая идиотка. Коля чувствует, что злится на Ларису все сильнее и бесповоротнее.
- Плюнуть на вас хочется, дуры!
Коля выбегает из дома культуры, ветер врывается в его легкие, распирает его грудную клетку отчаяньем и безысходностью. Но снова и неотвязно приходит мысль, что нужно продолжить погоню, убить этого подонка, который это все и организовал. После этой мысли на Колино сознание наползает что-то смутное, напоминающее тени каких-то людей, безмолвно открывающих рот и пытающихся что-то прокричать ему, жестикулирующих и зовущих.
- Олеся...- произносит Коля и просыпается.
Во сне температура спала, и сейчас подушка промокла от беспорядочно разметавшихся волос.
- Очнулся, что ли? - ласково спросил Рафик, удивившись своей нежности.
- Да...
- Ну ты боец, метался, метался... Олеся - это кто?
- Что? Олеся? - Коля скорчил гримасу, будто провели по незаживающей ране по голове. - Это, наверное, Стаценко. Последний раз я видел Женю у неё.
- Послушай, мы ведь с тобой обо всем договорились. В детективов больше не играем. Лечимся. Кстати, звонил Корсуков.
- Ну и?
- Пока не нашли. Но есть подвижки. Я уже понял, что он боится сглазить. Пусть ищут. А тебе нужно выздоравливать.
- Что ты со мной, как с маленьким? Я почти здоров! - Коля вскочил с кровати и медленно сел обратно.