О каком, черт возьми, усилителе речь? Что тут, на хрен, усиливать?
В это время в наушнике зазвучал доклад одного из находившихся ниже снайперов:
— В южном направлении по Фалькенштрассе на большой скорости несется автомобиль. Могу его снять.
Пэйдж оторвала взгляд от Трэвиса и посмотрела в никуда, обдумывая ситуацию.
— Открыть огонь? — спросил снайпер.
Глаза Пэйдж сузились, и еще через полсекунды последовал ответ:
— Нет. Но быть наготове.
Трэвис услышал в наушнике тяжелый вздох, затем снизу, через открытое окно восьмого этажа и лестничный пролет, до их слуха донесся звук работавшего мотора. Машина быстро приближалась.
— В тех зданиях… — констатировал снайпер. — В двух…
Судя по тону, он ждал, когда Пэйдж пересмотрит приказ. Она закрыла глаза.
Рев мотора послышался в непосредственной близости, а уже в следующее мгновение тональность звука изменилась. Он пошел на убыль и стал удаляться. Автомобиль проследовал мимо здания.
— Машина движется на юг, — доложил другой снайпер. Вижу сзади двойные двери. Это «Скорая» с отключенным световым сигналом.
Пэйдж медленно выдохнула и снова встретилась взглядом с Трэвисом.
— Хватит с нас ложных тревог, — сказала она и взглянула в последний раз на светившийся экран. Всего один раз. Потом выключила компьютер и сосредоточилась на дверях перед ними.
Трэвис понял. Что бы там и чем ни усиливалось, стоя на площадке им это не выяснить. Так или иначе, они должны пройти за двери и разобраться с тем, что находится по ту сторону. Узнать, о каком оружии речь, и уничтожить его, даже если для этого потребуется вернуться на площадку и пнуть готовую чутко отреагировать на любое механическое действо боеголовку, словно это автомат по продаже кока-колы, проглотивший их последний доллар. Что бы им ни предстояло сделать, время, отведенное на это, стремительно утекало: ведь если «Шепот» у Пилгрима, тот наверняка уже в курсе их намерения открыть дверь.
Трэвис взялся за ручку и бросил последний взгляд на боеголовку.
— Нет желания попробовать разрядить ее? — спросил он.
Пэйдж взглянула на него.
— Нельзя сказать, чтобы это было совсем уж невозможно. Ядерные боеголовки — это ведь не обычная взрывчатка. Это сложное, целостное устройство. Если разъединить его, нарушить эту целостность, не приведя устройство в действие, дело сделано.
— Разъединить? — повторил Трэвис. Слово прозвучало так, словно послужило заменой для другого, покрепче.
Заметив его выражение, Трэвис улыбнулась.
— Например, запихнуть туда гранату и выдернуть чеку.
— И насколько велика вероятность, что это сработает?
— Меньше даже, чем у того, что собираетесь сделать вы.
Он улыбнулся в ответ, повернулся к двери и сжал ручку…
— Погодите! — окликнула его Пэйдж.
Он встретился с ней глазами и обнаружил, что она смотрит на него со странным выражением.
— Я вас толком так и не поблагодарила, — начала Пэйдж. — Раньше, еще до того, как мы отправились в «Пограничный город». Сказала, конечно, какие-то слова, но мне хотелось сказать больше. Мне хотелось… — Она снова умолкла, чем-то раздраженная, но потом продолжила: — Мне действительно стоило бы сказать больше. Но что именно, сама не знаю. Прошу прощения, если все это звучит бессмыслицей. Спасибо…
Трэвис поискал ее глаза, но она опустила взгляд, глядя теперь куда угодно, только не на него.
— На здоровье, — промолвил он совсем тихо, так, что на миг сам усомнился, а услышит ли она его.
Пэйдж подняла глаза, и в них было что-то такое, чего раньше не наблюдалось. Какая-то беззащитность. Последний раз так на него смотрела Эмили Прайс.
Ну что ж, если это и конец, то не такой уж и плохой.
Удерживая взгляд Пэйдж, он повернул ручку и сильно толкнул дверь. Ничего не произошло.
В темноте за дверью тоже вились и путались провода и схемы, хотя далеко не в таком количестве, как на нижних этажах. То, что их не так уж много, было хорошо видно, потому что они четко обрисовывались на фоне оранжевого свечения. Где-то впереди как будто тлели угольки, неярко и равномерно.
Из помещения начал распространяться звук, жужжание, очень низкое, чуть ли не за порогом слышимости. Трэвис скорее ощущал его, чем воспринимал на слух.
Спрятав в карман компьютер, он снял с плеча винтовку и шагнул вперед. Пэйдж ступила за ним следом. В темноте было почти ничего не видно, а оранжевое свечение помогало мало. Трэвис направился туда, откуда оно вроде бы исходило, хотя различить источник не мог. Когда глаза несколько приспособились к мраку, Трэвис увидел вокруг себя огромное пространство. Весь девятый этаж за пределами площадки представлял собой одно помещение без каких-либо внутренних стен и перегородок.