Попрошайка между тем довольно пристрастно опрашивал прохожих, в ответ от него шарахающихся. Снова поймав на себе её взгляд, нищий как будто усмехнулся, развернулся и медленно застучал в её сторону. На Александру он больше не смотрел, словно по опыту знал, что даже взгляд его, не то что просьба или, не дай бог, касание, оскорбительны и неприятны для нормальных людей. Тем не менее, она отметила, что он скользнул глазами по её руке, держащей несколько смятых десяток, - а значит, шанса своёго не упустит. Александра отвернулась и снова с нетерпением стала смотреть на дорогу.
Вглядываясь в поток машин, она уже отчетливо слышала за своёй спиной унизительно-вопросительное бормотание попрошайки. Вдруг обзор проезжей части перегородил доисторический троллейбус, ползущий с такой натугой, будто он вот-вот собирался сломаться. Александра почему-то заволновалась, боясь упустить «майбах», вытянула шею и с облегчением вздохнула только тогда, когда троллейбус наконец прогромыхал мимо.
Тишина за спиной вдруг показалась ей странной. Она обернулась, рассчитывая, что попрошайка в конце концов дотащился до неё и она наконец отдаст ему деньги. Но нищий испарился. Она в недоумении посмотрела вокруг. Его нигде не было. Растерявшись, она внимательно обвела глазами ряды магазинчиков, спешащую толпу, народец на остановке. Но назойливого попрошайки просто не стало. Он исчез. Приглядевшись, она всё-таки заметила, что между двумя застекленными киосками, ближайшими к ней, есть узкий проход. Туда он, наверное, и шмыгнул. Но почему он так и не подошел к ней?
Охранник бесшумно распахнул перед ней дверцу «майбаха». Но Александра почему-то медлила. Еще раз обернулась на заплеванный коридорчик меж двух стекляшек. Затем решительно тряхнула головой - и села в машину. Но радость, ещё несколько минут назад наполнявшая её, неожиданно погасла.
- Привет, - лучезарно улыбнулся Владимир, нагнулся и поцеловал её в щеку.
Проследив его недоуменный взгляд на зажатые в её кулаке мелкие купюры, она пожала плечами и запихала деньги в карман.
- Вы что-нибудь выяснили? - Голос Владимира звучал беспечно.
- Нет, - покачала она головой и про себя снова спросила: «Но почему же нищий всё-таки не подошел?»
- Александра, у вас все в порядке? - Он сделался настойчив.
- Да, конечно. Я обошла все галереи, которые, по моим представлениям, могли заниматься сбытом таких вот Айвазовских. Но следов никаких. Даже вот до Таганки дотащилась из центра - результат нулевой.
Он слушал её внимательно, но, казалось, был нимало не расстроен отсутствием новостей.
- Предлагаю поехать поразвлечься.
- Куда? - Она насторожилась.
- Один мой хороший знакомый сегодня открывает выставку у себя в центре, приглашал заглянуть. Я бы так не собрался, но с вами за компанию, может быть, и стоит съездить. Все-таки там будет вся тусовка, может, что и узнаем полезного.
- А что за центр? - поинтересовалась она.
Владимир назвал место - шикарный выставочный зал, принадлежащий одному из богатейших россиян. Ну разумеется, кто ещё может быть хорошим знакомым самого крутого русского олигарха - только другой крутой русский олигарх. Ехать, конечно же, было надо, Владимир прав: на таких вот тусовках кого только не встретишь, ибо подобные сборища - настоящий парад самозванцев. А среди самозванцев и следовало, думается, искать производителя фальшивых Айвазовских.
- Мне надо переодеться, - подумав, сказала она.
- Не проблема, открытие в семь, но потом будет афтерпати, так что мы в любом случае успеем. Сейчас я отвезу вас в гостиницу, вы быстренько переоденетесь, а дальше решим, куда поедем, - на выставку, а потом ужинать, или наоборот.
- Быстренько не получится, - твердо заявила она.
К обряду облачения для серьезных мероприятий Александра всегда подходила с тщательностью профессионального разведчика. Не то чтобы она действительно верила, что в этот вечер ей удастся что-то выяснить, но главное требование к одежде у неё всегда было одно: соответствовать её настроению. Александра давно уже усвоила, что со своим настроением она ничего поделать не может, - она не умела владеть собой в необходимой для светской жизни мере, поэтому всегда старалась подобрать наряд, который сам мог бы задать ей тон. Чувствуя себя экстравагантной, она могла разрядиться в Вивьен Вествуд: когда настрой шел легкомысленный - в Кавалли или, на худой конец, Пуччи; а когда настроение было никакое, спасал только любимый Маккуин.