– Все, все, тихо, тихо. – Светка обняла мужа за плечи и прижала его непутевую лысеющую голову к своей груди. «Дурачок ты мой…», – подумала она.
Каверин на мгновение притих, словно душа его чуть оттаяла. Но это была только видимость. Прошло время эмоций. Каверин принял решение – окончательное! Вдвоем им на этой земле места не будет.
– Свет, а Свет, – притянул он к себе жену и стиснул ладонью ее затылок. – Я ведь способ изыщу. – Он дышал тяжело и жарко, больно захватывая ее волосы потной рукой. – Я его загрызу. Живого, веришь?
Светка уже согласна была поверить во что угодно.
XXIII
Макс Карельский жалел только об одном. О том, что слишком долго не мог расстаться с армией. И, когда вернулся, наконец, в Москву, то к дележу самого лакомого пирога не успел. Засиделся на старте.
Биография его ничем особым не отличалась от биографий ровесников. Разве что успел повоевать в Афгане и Таджикистане, был замечен, попал в спецназ ГРУ, но выше старшего сержанта не поднялся, несмотря на всю свою крутость. Когда он понял, что в армии ему ничего не светит, кроме возможной дырки в башке, он написал рапорт и отправился домой, в родную подмосковную Малаховку.
По своей мирной профессии сварщика, полученной до армии в ПТУ, устроиться на работу Сухов мог запросто. Но платили за это так мало, что даже матерые прорабы опускали глаза, называя зарплату. А вокруг шла настоящая жизнь. Деньги, тачки, красивые девчонки. В общем, соблазнов было в тысячу раз больше, чем возможностей.
Пришлось вспомнить навыки, полученные в спецназе. И потрясти торгашей. Наели тут рожи, пока он в окопах, можно сказать, вшей кормил.
Собрав под свое начало старых приятелей из тех, кто не спился и не сел, Макс сколотил свою команду. Небольшую, но крепкую. По старой памяти Малаховку они достаточно легко взяли под свой контроль – все лотошники моментально легли под них. Так продолжалось примерно с полгода, пока Карельскому не пришлось загасить чеченского бизнесмена.
После этого на них начали наезжать с двух сторон. С одной – менты в лице опера Каверина, расследовавшего убийство, который тоже хотел иметь свою долю, с другой – чечены, зверье, как их называли за склонность к беспределу. Вторые были гораздо хуже – с ними невозможно было договориться. Ни при каких обстоятельствах. Башни у них у всех были свинчены напрочь. Надо было что-то делать.
Под свой штаб команда Макса снимала небольшую автомастерскую. В ней и правда иногда ремонтировали чьи-нибудь автомобили. В основном свои или знакомых. Да еще разбирали на запчасти угнанные «жигулята». Макс любил и сам повозиться с железом, это его успокаивало. Когда он надевал маску с синим стеклом и брал в руки сварочный аппарат, это доставляло ему почти физическое удовольствие. Но это вовсе не значило, что он готов был обратно переквалифицироваться в сварщики. Делу – время, потехе – час.
Тем не менее ситуация становилась критической. Правда, в последний раз на стрелке они хорошенько пощипали зверьков, но это совсем не успокаивало. По многим признакам к тем должно было прийти значительное подкрепление. Да и с ментами чечены, похоже, уже снюхались.
Макс понимал, что самим им не подняться. Это чувствовалось и по настроению внутри команды.
Не то чтобы попахивало предательством, но кое-кто уже все чаще заговаривал о том, как кудряво живут пацаны в других, более крутых командах.
В конце концов, можно было разбежаться и каждому начать все снова, по-своему. Но Макс рассудил иначе: надо идти на переговоры к тем, кто уже поднялся круто. Чечены, естественно, отпадали по определению. К солнцевским и не подойдешь – они такие вступительные взносы назначат, что потом полжизни будешь на них горбатиться.
Оставалась Бригада Белова. От людей Макс слышал, что Белый не беспредельщик и живет по понятиям. Но все же риск был. Могли и просто послать подальше, а могли и образцово-показательно. С непредсказуемыми последствиями. Но выбора – все равно не было. Гарик, второй человек в команде после Макса, был против. Однако ничего более дельного он предложить не смог. Да и вообще, последнее слово все равно было за Максом. Как раз на сегодня, через надежных людей, он договорился с Белым о встрече…
Макс нервничал, хотя и старался не показывать виду. Чтобы отвлечься, он, надев защитную маску и раскочегарив свой сварочный аппарат, принялся лечить старый карданный вал, пытаясь привести его в божеский вид.
– Макс, где ты там? Завязывай! – Гарик посмотрел на часы. Время встречи, которая ему была так не по душе, неумолимо приближалось.