Боло занимал большую часть огромного помещения, заполняя его, как какой-то необъятный идол из литого железа и хромистого сплава, сокрытый в пещерном святилище. Второй Боло покоился рядом, почти заслоненный первым, но глаза Донала были прикованы к ближней машине, чьи размеры на фоне притулившихся рядом людей особенно поражали воображение.
Громадное здание… нет, скорее небольшая металлическая гора на колесах, восьмидесяти метров в длину, возвышалась над полом на все свои двадцать метров.
У Боло Марк XXIII были две основные орудийные башни, кормовая и носовая; Марк XXIV оставили только одну, но это плоское угловатое приземистое сооружение несло девятисотмиллиметровую установку «супер Хеллбор», лучевое орудие с выходной мощностью две мегатонны в секунду, которое легко могло сравниться с любым орудием самого мощного и тяжеловооруженного дредноута космических сил. Несмотря на модификации корпуса и брони, Марк XXIV был только на тысячу тонн легче своего предшественника; каждый Боло в главном ангаре базы весил полных четырнадцать тысяч метрических тонн. Только подойдя ближе, Донал начал различать на бронепокрытии более мелкие детали. Луковицеобразные выпуклости, расположенные зигзагами на корпусе выше и ниже бортовых выступов, несли батареи противопехотного оружия. Девять вспомогательных башен, каждая из которых была снабжена обрубленным дулом ионно-лучевой установки непрерывного огня, располагались по бокам Боло, как бортовые батареи древнего морского боевого корабля. Гексатональные блоки реактивной противоплазменной брони виднелись по всей поверхности, рассеянные среди сенсоров, антенн, спиралей дизрапторных щитов, магнитных боевых экранов и вторичных плит металлокерами-ческой брони. Машина была покрыта разводами зеленого и коричневого цветов, – традиционная и явно безуспешная попытка закамуфлировать средство передвижения, которое было слишком большим, чтобы его можно было спрятать даже в самом густом лесу. Юбки и гусеницы были демонтированы и с переднего, и с кормового набора катков левого борта. Боло слегка приподнимался на мощных гидравлических домкратах, выраставших прямо из пола; каждый из обнаженных катков шасси Кристи-Маунт был пятиметровой высоты – вертикальный утес из гладкого металла, примерно в три раза выше человеческого роста.
Рабочие фонари на скате левого борта освещали группу солдат и техников, полностью поглощенных игрой в покер на шестерых игроков.
– Открываемся, – предложил один из них.
– А! – с насмешливым отвращением в голосе сказал другой, со значком старшего сержанта-техника на рукаве. – У меня всего две пары.
– Смотрите и плачьте, парни! – открываясь, воскликнул первый. – «Фул хаус»!
– Я пас, – произнес еще один, кидая карты на пол.
– Я тоже.
– Черт возьми, вот это везение!
– Твоя взяла!
– Ха! Обожаю! – Мужчина с «фулхаусом» начал сгребать к себе маленькие кучки банкнот. – Идите ко мне, детки!
– Постой-ка, Уиллард, – сказал старший сержант, нехорошо усмехаясь, – я сказал, что у меня две пары.
– Черт, сержант, – ответил Уиллард, взглянув на него, – «фул хаус» бьет несчастные две пары в любой день недели!
– Но не тогда, когда у меня одна пара валетов вместе с другой парой валетов!
Уиллард застонал и бросил деньги. Сержант начал собирать свой выигрыш, злорадно усмехаясь.
– Надеюсь, я не прервал ничего слишком важного, – спокойно заговорил Донал, подойдя к краю освещенного пятна.
– Какого черта… – начал было Уиллард, но тут он заметил знаки отличия на воротничке Донала, и его глаза расширились. – Рота! – выкрикнул он. – Равняйсь!
Группа выстроилась по стойке «смирно», лишь некоторые слегка задержались, лихорадочно подхватывая с пола банкноты Конфедерации. В ангаре неожиданно воцарилась тишина, нарушаемая только мягким звуком человеческого дыхания. Донал вышел на свет; вся рота смотрела в разных направлениях, стоя по стойке «смирно», застыв на месте, как будто боясь сделать хоть одно движение.
– Меня зовут лейтенант Донал Рагнор, – медленно сказал он, переводя взгляд с одного лица на другое и читая на них различные эмоции – страх, удивление… негодование.
В группе было шестнадцать человек – одиннадцать мужчин и пять женщин, – некоторые в засаленной рабочей одежде, другие в шортах военного образца и футболках, трое вообще в гражданской одежде. Рассматривая лица подчиненных, Донал также отметил не по уставу длинные волосы и ювелирные украшения. На груди расстегнутой рабочей блузы Уилларда болтался большой египетский крест на цепочке. Вырез выцветшей оливковой футболки одной из женщин открывал значительно большую часть ее груди, нежели позволял воинский устав. В ушах некоторых мужчин висели модные в этом сезоне среди молодежи Кинкэйда позвякивающие сережки.
– Я назначен командиром этой пары Марк XXIV, – продолжил он. – Как я понимаю, это моя рота техобслуживания.
– Рота транспортировки и ремонта Боло пятнадцатой бригады Гладиус в расположении Мюира, докладывает главный техник старший сержант Блендингс. Сэр!
– Здесь все?
– Четверо больны, – проскрежетал Блендингс, – семеро в казармах или где-то еще, и, э-э, трое, э-э, ну, кажется, они в самоволке. Сэр!
– Вам кажется, что трое ваших подчиненных самовольно покинули расположение части?
– Три человека не появлялись на службе с прошлой недели, – сдавленно выговорил сержант. – Сэр!
– Мм. Ну а остальные? Кто-нибудь из вас сейчас выполнял какую-нибудь работу?
– Сэр, сейчас у нас перерыв. Для отдыха, ну, вы понимаете.
Донал кивнул, как будто приняв это к сведению. Носком ботинка он ткнул пачку карт на полу, сняв даму с тройки червей.
– Мне не хотелось бы думать, – тихо проговорил он, – что кто-то из вас действительно играл. Насколько я помню, это абсолютно запрещено уставом. Я прав?
Немедленного ответа не последовало, хотя несколько человек обменялись встревоженными взглядами. Донал встал напротив сержанта Блендингса, взглянув в его морщинистое, много повидавшее лицо. Посмотрев затем на руки сержанта, сжимавшие побелевшими пальцами денежные купюры, лейтенант медленно снял форменную фуражку и протянул ее перед собой. – Сюда.
– Сэр…
– Сюда!
Блендингс нехотя выронил обе пачки банкнот в фуражку. Поворачиваясь на месте, Донал по очереди протянул ее каждому из игроков.
– Знаете, – задумчиво сказал он, – если я не увижу у вас в руках денег, я не смогу предъявить вам обвинение за игру при исполнении служебных обязанностей. Не так ли?
Один за другим техники побросали купюры в фуражку, наполнив ее почти доверху.
– Это может стать неплохим началом для ротного фонда, – сказал Донал после того, как был сделан последний взнос.
– Это была всего лишь небольшая дружеская игра, сэр, – с обидой в голосе сказал Блендингс.
– Конечно.
Донал взглянул на возвышавшееся над ним огромное, лишенное гусениц колесо. – Что с этим Боло? Почему у него не хватает двух гусениц?
– Техобслуживание подвески, сэр. Обычное дело.
– Но почему сразу две гусеницы? Правила требуют снимать их по одной.
– Черт возьми, сэр, – сказал Блендингс, – так гораздо эффективнее. Сначала мы обрабатываем целиком одну сторону, а затем другую. Так на работу уходит вдвое меньше времени.
– Хм. И как давно этот Боло лежит на домкратах?
Блендингс начал было отвечать, но Донал перебил его:
– Я проверю ваши учетные записи, сержант, так что лучше отвечайте прямо.
– Ну… семь или восемь дней, сэр.
– Для работы, на которую отводится тридцать часов. Совсем не похоже на экономию времени, по-моему.
– Но ведь… типа… нет никакой спешки, а? – высунулся тощий парнишка, которому, похоже, не стукнуло еще и двадцати. – Я имею в виду, куда нам торопиться, а?
Донал повернулся к нему, сверкнув глазами:
– Спешка, сынок, нужна для того, чтобы неожиданно напавший противник не застал нас со спущенными штанами! Как твое имя?
– Э-э… Кемперер, сэр. Рядовой первого класса Лен Кемперер.
– Ну так вот, рядовой Кемперер, позволь кое-что сказать тебе. Сейчас эта машина не сможет защитить нас даже от армии старушек, вооруженных чайниками и галошами, не то что от серьезной угрозы.