— Дьявол, чуть не попались! — облегченно выдохнул Федор. — Хорошо, что ты вовремя сообразил насчет этой лощины.
— Дирижабли!
В голосе Олега слышалось возбуждение.
— Где?
— На юге! Целых два!
Джек поднял голову и посмотрел налево. Вынырнув из-за пелены облаков, прямо на них неслись два вражеских дирижабля.
— Ганс, скажи на милость, как ты собираешься все это провернуть? — проревел Кетсвана, стараясь перекричать вопли перепуганных чинов и свист снарядов, выпущенных по ним с западного берега Эбро.
Тысячи бывших рабов беспорядочно метались туда-сюда, не зная, куда им податься. При появлении на противоположном берегу бантагской кавалерии движение через мост прекратилось, и началась паника. Тимокин выстроил свои шесть машин в линию на невысоком холме к западу от моста и поливал огнем из всех орудий черные шеренги бантагов, накатывавшие на него со стороны степи. С севера по той же самой дороге, по которой накануне двигался Ганс, подходили вражеские броневики, и головные машины уже заняли позиции на берегу Эбро, расстреливая из пушек скопившихся рядом с мостом чинов. Остальные броневики бантагов начали разворачиваться цепью, готовясь к атаке.
— Нам необходимо переправить все машины на тот берег! — прокричал Ганс. — У нас есть несколько запасных «гатлингов» – раздай их тем чинам, которые скажут, что смогут из них стрелять. Тимокин успел заминировать мост?
— Он заложил двести фунтов пороха под центральным пролетом.
— Молодец! Как только все наши броневики переедут через мост, начинай выводить отсюда людей. Пусть они спускаются к самой воде, тогда высокий берег хоть как-то защитит их от бантагских пуль. Когда тебе удастся переправить всех чинов, взрывай мост, но только тогда. Будем надеяться, что Джек сможет хоть ненадолго задержать тех бантагов, которые сидят у нас на пятках.
— Вряд ли, — покачал головой зулус. — У него сейчас другие заботы.
Задрав голову к небу, Ганс проводил взглядом два бантагских дирижабля, которые всего несколько минут назад пронеслись над мостом, а теперь летели на север навстречу машине Джека, парившей над речной долиной.
— Кетсвана, твоя задача – переправить через мост всех чинов, — повторил Ганс. — Никто не должен остаться на этом берегу, понятно?
— Такой приказ легче отдать, чем выполнить, — вздохнул Кетсвана, но на его губах появилась слабая улыбка.
— У меня все приказы такие, — сухо ответил Ганс.
Кетсвана вскинул руку к виску, собрал вокруг себя своих офицеров и поскакал сквозь толпу чинов, выкрикивая распоряжения.
Водитель Ганса, сигналя паровым свистком, медленно подъехал к мосту. Остальные четыре машины следовали за ним. Кавалеристы Кетсваны, сдерживавшие толпу у узкого виадука, в последнюю секунду отскочили с дороги, давая проехать броневикам.
Оказавшись на западном берегу, Ганс повел пять своих броневиков вверх по склону гряды справа от позиции Тимокина, отрезая бантагам путь к мосту.
После дождя в воздухе было много влаги, и пороховой дым сразу же превращался в желто-серый туман, густой пеленой обволакивавший холм. Добравшись до вершины гряды, Ганс приказал водителю остановить машину, высунулся по пояс из орудийной башни и поднес к глазам полевой бинокль.
Вся долина внизу была заполнена бантагами. Тысячи вражеских солдат спешивались с лошадей, строились в шеренги и двигались по направлению к мосту, а несколько крупных конных соединений обходили позиции людей с левого фланга, блокируя дорогу, по которой к Гансу могли подойти подкрепления с юга. Шудер видел несколько расчетов, тащивших тяжелые трубы, — эти чертовы ракетницы, а на противоположном склоне долины бантагские артиллеристы уже устанавливали свои мортиры.