Не обращая внимания на человека, Гаарк поздоровался с мерком:
— Рад тебя видеть, Тамука из орды мерков.
— Кар-карт орды мерков, — исправил его Тамука почти шепотом.
Гаарк хотел было съязвить. Ведь мерки раскололись, разделившись на три группы; две из них отправились обратно на запад и скитались сейчас за тысячи лиг отсюда. Только три умена остались верны Тамуке Узурпатору, который привел их в Испанию на верную гибель. Они превратились в презренную кучку мародеров, блуждающих по окраинам территории, которая раньше была их империей и империей тугар.
— Да, конечно, кар-карт Тамука, — наконец вымолвил Гаарк, решив, что нет смысла его оскорблять. — Тебе надо было принять участие в нашем Празднике Луны прошлой ночью.
— Я устал с дороги; кроме того, я предпочитаю обедать в одиночестве.
Гаарк ничего не ответил. Он знал, что даже привыкшие к жестокости бантаги ужасались тому, как Тамука поступает со своими пленниками в ночь празднества. Он постарался скорей отогнать от себя эти мысли, так как сцена смерти полковника до сих пор стояла у него перед глазами.
Гаарк жестом пригласил Тамуку пойти с ним, оставив его спутника дожидаться их возвращения.
— Как я понимаю, ты достаточно хорошо информирован о нашей кампании.
— Да, это очень интересно, — холодно ответил Тамука, — и, как я понимаю, Кин держится молодцом.
Он произнес «Кин» сквозь зубы, как проклятие.
«Опять Кин», — подумал Гаарк.
— Да.
— Я слышал, как ловко он выбрался из вашей ловушки. И объясни мне, как получилось, что подарок, который я тебе отправил, сержант Шудер, сбежал?
— Случайно.
— Лучше бы я оставил его для собственного развлечения. Ты же знаешь, как я это люблю.
— Да, знаю. Даже слишком хорошо.
— Что ты имеешь в виду?
— Как ты, прежде чем атаковать их, позволил им наблюдать с дирижабля за похоронами кар-карта Джубади. Это не столько напугало их, сколько придало решимости. Это могло бы иметь значение под Испанией, где они воевали отчаянно.
Гаарк посмотрел Тамуке прямо в глаза.
— Как ты помнишь, не я был кар-картом после Джубади.
— Да, потребовалась еще одна смерть, чтобы ты взял власть в свои руки.
Тамука улыбнулся:
— А твой приход к власти… Может, об этом поговорим, о Спаситель?
Гаарк какое-то время молчал, потом тоже улыбнулся.
— Я проехал две тысячи лиг. Зачем ты вызвал меня? — прервал молчание Тамука.
— Чтобы скоординировать наши действия.
— Скоординировать наши действия? — расхохотался Тамука. — Наши действия. У меня три умена, а когда-то было сорок. А у тебя? Сколько у тебя? Шестьдесят, хотя, я думаю, что ты потерял пять, а то и десять с тех пор как началась твоя кампания.
— Вы будете наступать с запада. Их основные силы сосредоточены на мне. Три твоих умена отвлекут десять, а может, и двадцать тысяч. Противник наверняка будет оборонять тот фланг. У них же объединенная Республика, и русские будут против того, чтоб их солдаты защищали Рим, в то время как твои воины атакуют их западную границу.
Гаарк чувствовал, что политические нюансы сражения остаются за пределами понимания Тамуки, взгляд которого был совершенно равнодушным.
— Ты сможешь распоряжаться Суздалем по своему усмотрению. Это должно тебе понравиться после того унижения, которому они тебя подвергли, — заметил Гаарк.
— Унижение? — заревел Тамука. — Да что ты знаешь об унижении? Я это сделаю, а с тобой или без тебя – не важно, вождь бантагов.
— Почему же ты не сделал этого до сих пор?
Глаза Тамуки вспыхнули от обиды.
— Ты плохо рассчитал силы. Они сумели удержать свои рубежи. Но, поверь мне, к концу зимы их границы будут сметены. Я даю тебе возможность отомстить, Тамука. Это твой шанс.
— А Кин?
— Если мы поймаем его, он твой, — солгал Гаарк. Если им когда-нибудь и удастся взять Кина живым, то привилегия убить его будет принадлежать только ему, как гласит пророчество. — А этот человек, ожидающий тебя, Гамилькар из Карфагена, надежный союзник? Ему можно доверять?
Тамука глухо рассмеялся:
— Он у меня на крючке уже несколько лет, — кар-карт мерков похлопал здоровой рукой по металлу. Гаарк взглянул на крюк и заметил на нем пятна крови.
— Теперь, когда мы втянули этих янки в войну на три фронта, Республика будет в наших руках. Ты на западе, на юге океан, а я на востоке.
— Не боишься, что Шудер, расположившийся в Тире, наступит тебе на горло?
— Гамилькар возьмет их в окружение. Было бы безумием с их стороны оставить там такое количество воинов, в то время как основная битва должна развернуться под Римом.