Гаарк знал, что обязан сломить сопротивление защитников города сейчас, не дожидаясь следующего Праздника Луны. Бантаги называли это торжество Праздником теплой Луны, после которого начинают таять снега. Таяние снегов полностью разрушит всю его систему снабжения, и осада города станет невозможной.
— Для следующего штурма я переброшу сюда с железной дороги еще пять уменов, — наконец произнес Гаарк. — Поручаю эту операцию тебе, так что не совершай ошибок. Я хочу удвоить количество воздушных патрулей на наших флангах, пусть внимательно следят за лесами на севере и горами на юге. Приказываю обнаружить очаги сопротивления и направить туда карательные отряды. Захвати как можно больше пленников и все съестные припасы, которые обнаружишь.
Джурак согласно кивнул.
— А как же приготовленный нами сюрприз?
— Я рассчитываю на то, что нам удастся продвинуться по канализационной шахте до самой внутренней стены. Если у нас это получится, мы могли бы подорвать ее уже на следующий день. На данный момент нам осталось пройти еще два квартала. Там есть несколько небольших дренажных труб, но они слишком узки для наших солдат. Я приказал саперам прокопать туннель побольше. Как только это будет сделано, мы заложим туда взрывчатку.
— Я специально сохранил для этого целый вагон пороха, — устало отозвался Джурак. — И еще мы заложим в туннель все оставшиеся у нас канистры с нефтью.
— Сколько времени тебе потребуется на все это?
— Максимум пять дней.
— Даю тебе четыре.
— Почему?
— Считай это предчувствием, — усмехнулся Гаарк. — А может, это внутреннее зрение, о котором все время талдычат шаманы. Но я нутром чую: что-то идет не так. Мы должны поспешить и покончить со всем этим.
— Черт возьми, что здесь произошло? — взревел Ганс, останавливая своего коня.
На дне оврага лежал перевернутый на бок броневик, из его башни вырывались языки пламени. Ганс спешился и чуть не потерял равновесие на обледенелой дороге. К нему подъехал Кетсвана, оказавшийся на месте происшествия раньше него.
— Машина просто накренилась и слетела в овраг, — произнес зулус.
Ганс и сам уже все понял. Дно лощины было завалено обломками скал, поверх которых были положены доски. Ганс обернулся и стал искать взглядом инженеров, отвечавших за возведение временной переправы для броневиков.
Капитан саперов был рядом и, увидев выражение лица Ганса, нервно вскинул руку к виску:
— Сэр, одно из бревен треснуло, основание моста сдвинулось, и поэтому машина упала.
— Проклятье, сынок, это и ежу понятно. Ты мне лучше объясни, почему вы не укрепили переправу как положено?
— Сэр, вы нам сказали, чтобы мост был готов за один час, и мы сделали все, что было в наших силах.
Ганс смерил сапера ледяным взглядом. Юнец был прав: он дал им всего час и теперь потерял еще один броневик, экипаж которого погиб ужасной смертью, заживо сгорев.
— Спуститесь в лощину и потушите огонь. Бантагские дирижабли могут засечь дым с расстояния в двадцать миль. И вот еще что, капитан: в следующий раз, когда я скажу: «Постройте мост за час», сделайте свою работу хорошо. Вы меня поняли?
— Да, сэр.
В голосе сапера едва ощутимо звучала обида, но Ганс не обратил на это никакого внимания.
Отсалютовав капитану, он вновь взгромоздился в седло и вместе с Кетсваной поскакал дальше.
Вскоре они догнали один из своих броневиков, тянувший в гору две повозки с горючим. Когда Ганс пытался его объехать, его лошадь поскользнулась на обледенелом склоне и чуть не свалилась в овраг. Слушая гул работающего двигателя, Ганс мысленно возблагодарил небо за то, что они перешли на керосин. Если бы их машины по-прежнему работали на угле, даже слепые заметили бы валящий из труб черный дым, а бантагские пилоты засекли бы густые клубы за тридцать миль.
Пехотинцы медленно продвигались вперед двумя колоннами по обе стороны дороги. Люди шли очень осторожно, боясь слететь вниз с обледенелой тропы. Вскоре Ганс проехал мимо медицинского обоза, битком набитого обмороженными и выбившимися из сил солдатами. У многих после падений были вывихнуты руки или ноги.
— Подорожная пошлина оказалась очень высока, — заметил Кетсвана, пристроившийся сбоку от Ганса. Было видно, что не привыкший к лошадям зулус неуверенно держится в седле.
— Мы не можем сбавлять темп, — ответил Ганс. — Скорее всего, из-за сильного ветра сегодня бантаги не рискнут поднять в воздух дирижабли. Кстати, ты не видел в небе наших машин?