– Уж извините, – пробормотала дама, – задерживаю вас.
– Ерунда, – отмахнулся шофер, – работа у меня такая.
Пару секунд они стояли молча, потом Павел воскликнул:
– Вот шалава!
– Кто? – изумилась Надежда Владимировна.
– А вон, девка стоит у соседней кассы, в красном пальто!
Дама повернула голову и увидела Леру в компании двух размалеванных девиц и трех слегка подвыпивших парней. Молодые люди держали корзинку, в которой теснились бутылки с водкой, пивом и омерзительным дешевым портвейном.
– Вот уж безголовая, – возмущался Павел, – я бы своей жене за такое ноги повыдергивал! Ребенка бросила и хвост задрала.
– О чем ты толкуешь? – спросила Надежда Владимировна.
– Так эта «прости господи» с вами в одном подъезде живет, не признали?
– Узнала, конечно, мы соседи. Но ты откуда с ней знаком?
– Я как вас в первый раз отвез, – ответил шофер, – сразу не отъехал, хозяевам позвонил, чтобы узнать, куда направляться, можно домой или еще работать. А тут эта девица с ребенком из подъезда выскакивает, увидела мою машину и давай просить: «Будь человеком, подвези, тут близко, через пару улиц, только денег нет».
Павел добрый парень, к тому же у него дома жена и трехлетняя дочка, вот он и посадил Леру, естественно, не удержался и спросил:
– Куда на ночь глядя с ребенком? С мужем поругалась?
– Я мать-одиночка, – ответила девушка, – медсестрой работаю, а дочку везу к няньке, у меня ночное дежурство. Хорошо, ты попался, а то тащить бы мне ее на горбу, туда ни один автобус не ходит!
Павел сочувственно вздохнул. Правда, он немного удивился, увидав дом, куда мать понесла ребенка. Жуткий барак, просто сарай, и впрямь стоящий в удалении от шумных улиц. Но, с другой стороны, откуда у бедной медсестры средства на элитную няню? Небось нашла убогую пенсионерку и рада.
С тех пор жалостливый Павел несколько раз подвозил Леру. Девушка уже знала, когда приезжает Надежда Владимировна, и выскакивала из подъезда буквально сразу после того, как соседка входила в дом. У Павла просто разрывалось сердце, когда он видел крошечного, плохо одетого ребенка. Началась осень, зарядили дожди, а дочка Леры была в ситцевом платье, тоненькой ветровке и разбитых ботиночках. Как-то раз он и прихватил из дома сумку с вещами, которые стали малы его дочери, приехал за Надеждой Владимировной раньше назначенного времени и поднялся в квартиру к Лере.
Его неприятно поразила грязь и полное отсутствие уюта. Девочка ползала по полу в одних измазанных трусишках, и, похоже, у нее совсем не было игрушек. Во всяком случае, в присутствии Павла она играла с пустыми коробками из-под видеокассет. В голову не слишком далекого шофера закрались сомнения: ну какая медсестра позволит, чтобы дома у нее творилось такое.
Лера взяла сумку с вещами, но не обрадовалась, а просто буркнула:
– Спасибо. – Потом добавила: – Может, отвезешь нас сейчас к няньке? Меня на работу раньше вызвали.
– Ладно, – согласился Павел.
И вот теперь он, оглядывая пьяную компанию, искренне возмущался:
– Она меня просто обманывала! Ну и дурака я свалял! Небось постоянно на гулянки мотается, а ребенка матери подсовывает! И ведь даже не посмотрела, что за вещи ей привез! Выволокла свою девчонку под дождь в кофтенке, а в сумке куртка теплая лежала! Да таких стерв материнских прав лишать надо!
Надежда Владимировна вздохнула, потом добавила:
– Мне раньше непонятно было, ну отчего это у Леры по ночам дым коромыслом стоит, шум, порой драка начинается, а ребенок молчит. А после этого разговора стало ясно, она его куда-то уводит, чтобы гулять беспрепятственно. Уж не знаю, как к такому положению вещей относилась Беата. Хотя она могла и не знать ничего. Я один раз столкнулась с сестрой Леры во дворе, та шла вместе с дочкой к машине, и должна вам сказать, что девочка выглядела расчудесным образом: отлично одета, умыта, причесана… Впрочем, Беата тут бывала очень редко, а может, просто я ее нечасто видела!
Высадив даму у высокой кирпичной башни, я, словно невзначай, поинтересовался:
– И когда вы возвращаетесь домой с урока?
– Езжу к мальчику в понедельник, среду и пятницу к семи, – ответила она, – ну а домой попадаю около десяти.
Глава 14
Подъехав к подъезду, я позвонил Николетте и отрапортовал:
– Карета подана.
– Сейчас иду, – прочирикала матушка.
Я сделал радио погромче и вытащил из «бардачка» «Литературную газету». Раньше чем через полчаса маменьку и ждать не стоит. Она ни за что не высунется на улицу, пока не приведет себя в полный порядок.
Расслабившись, я попытался увлечься статьей «Куда заводят нас авторы детективов», но чуть не сломал челюсть от зевоты. Да уж, по-моему, лучше писать криминальные романы, чем заводить нудную дискуссию об их месте в литературе. И потом, о чем спорят высоколобые критики? Имеет ли право на жизнь жанр криминального романа? Так ответ известен давно, весь мир с упоением читает Агату Кристи и иже с ней. С таким же успехом «серьезные» писатели могли бы обсуждать вопрос, стоит ли пить по утрам кофе? Сколько ни объясняй о вредности кофеина, все равно народ с наслаждением глотает напиток чашку за чашкой…
Резкая трель мобильника заставила меня вздрогнуть.
– Вава! – в полном негодовании затараторила маменька. – Ну как прикажешь тебя понимать?! Стою у подъезда! Никакой машины и в помине нет! Хороши шутки!
Я выскочил из «Мерседеса».
– Извини, бога ради, я забыл предупредить, что приехал в другом авто.
Глаза Николетты медленно округлились, очевидно, матушка испытала самый настоящий шок, потому что из ее груди вырвался совершенно несвойственный ей вульгарный вопль:
– Вау! Ваняша! Ты купил мне «Мерседес»!!!
– Это не…
Но маменька не дала мне договорить. В развевающейся норковой шубке, со сверкающими от счастья глазами, она продолжала восторгаться:
– Ах, вот теперь видно, что у меня любящий сын!
Я подавил смешок. Николетта запретила мне звать ее матерью лет двадцать пять назад, сообразив, что двухметровый юноша наносит сокрушительный удар по имиджу молодой женщины. О том, что я ее сын, она вспоминала крайне редко, а в присутствии посторонних просто никогда.
Всю дорогу до переулка, где расположилось здание спортивного клуба, матушка пребывала в эйфорическом состоянии. Ей нравилось абсолютно все: сиденья, автоматические стеклоподъемники, зажигалка, подголовники, коврики, «бардачок», «дворники»… Словно ребенок, она нажимала на кнопки и открывала все, что открывалось, приговаривая:
– Ну шикарно!
Когда мы въехали в подземный паркинг, Николетта велела:
– Погоди, давай посидим.
– Почему?
– Кока еще не прибыла, хочу, чтобы она увидела, как я выхожу из этой машины.
Я вздохнул. До сегодняшнего дня матушка ненавидела подземные паркинги. Как правило, она, прикрывая лицо надушенным платочком, мигом выскакивала из «Жигулей», бормоча:
– Фу, ну и запах! Сплошной бензин.
Но сейчас Николетта смирно сидела на заднем сиденье. Ждать, правда, пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как показался черный «Мерседес», из глубин которого выбралась Кока со спортивной сумкой. Маменька мигом выскочила и закричала:
– Ваняша! Не забудь форму.
Заклятая подруга обернулась и не удержалась от вопроса:
– Как? Вы приобрели «шестисотый»?
– Да вот, – небрежно бросила Николетта, поправляя надушенной ручкой идеальную прическу, – Ваняша сменил авто. Хотел, правда, «Феррари», но я его уговорила на «мерс». Конечно, старомодный вариант, зато надежный.
Лицо Коки перекосилось, и она бросила на меня взгляд, которым запросто могла убить. Но я выдержал удар и подыграл Николетте:
– «Феррари» не адаптирован к нашим дорогам, а на «мерине» спокойно можно проехать везде.