Героическое служение градоначальника Рейнбота не осталось без награды. В декабре 1906 года он получил одно из высших отличий Российской империи — звание генерала Свиты Его Величества.
В. Ф.Джунковский писал: «...но постепенно успех его вскружил ему голову, он стал тратить громадные деньги, ни в чем себе не отказывая. Истратив все состояние своей первой жены, милейшей, достойнейшей женщины из простой купеческой семьи, имея двух сыновей, он с ней развелся, чтобы жениться на богатой вдове, Зинаиде Григорьевне Морозовой, вдове фабриканта Саввы Тимофеевича Морозова. После этого ореол Рейнбота стал понемногу падать, ему, как говорится, море стало по колена, он не стал уже так добросовестно относиться к своим обязанностям, свалив большую часть дел на плечи своих подчиненных, из которых не все были на высоте и своими темными делишками компрометировали Рейнбота. Стали распространяться неблагоприятные слухи, и все это постепенно привело к увольнению его от службы и преданию суду после произведенной сенатором Гариным ревизии градоначальства.
Такой финал Рейнботом все же заслужен не был; как у градоначальника у него было больше положительных сторон, нежели отрицательных, и в первое время своего градоначальствования он, сделал много хорошего».
В 1917 году на допросе в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства Рейнбот рассказал о деятельности Жученко-Гернгросс вот что:
«Председатель. — Что вам известно, по вашей должности московского градоначальника, — о провокации, о провокационных убийствах, может быть, отчасти об Азефе и о точке зрения на провокацию департамента полиции и Столыпина?
Рейнбот. — Вот это такой… очень уж общий вопрос! Дело в том, что я могу только, так сказать, свои воспоминания по беседам со Столыпиным передать, относительно провокации, потому что лично мне на провокацию, собственно говоря, не пришлось так натолкнуться… Но мне было известно…
Председатель. — Позвольте, а разве вы не знаете Жученко? Ведь, Фрума Фрумкина на вас должна была покушаться, а ей карман пришивала Жученко!
Рейнбот. — Я хочу выяснить, что я понимал под провокацией. Я понимал под провокацией всегда вот что: например, одно время жандармские офицеры получали Владимирский крест за открытие типографий: и бывали случаи, — в лучшем виде! — что поставят типографию, сорганизуют, затем ее откроют и хвастаются, что они получили крест… Вот, как я считал, что такое, собственно, провокация… Но Жученко-Гернгросс была секретный сотрудник, шпион, которая доносила о готовящихся преступлениях…
Председатель. — Иногда, доносила после совершения преступления, принимая при этом участие в его организации…
Рейнбот. — Лично мне она два раза сохранила жизнь от Фрумы Фрумкиной, — потому что Фрума Фрумкина, как известно, два раза на меня покушалась, а Жученко меня предупредила… Это я вам скажу сейчас. Было убийство в университете и ограбление университетской кассы. Так как я всегда на похоронах бывал, то поехал и сюда на похороны убитого (было убийство околоточного). Покушаться должны были на меня, — об этом сказал Климович. Об агентуре я не знал — не знал, что Жученко-Гернгросс была: обо всем этом я узнал впоследствии, когда ушел, что была такая агентура женская… Я знал: какая-то есть; а какая? — меня совершенно не касалось, потому что это дело совершенно охранного отделения… Фамилии никогда не говорили, потому что фамилии прямо сообщались департаменту полиции. Это первое покушение на мою жизнь. А второй раз, она же должна была покушаться на меня в театре. И то же самое: меня Климович предупредил, чтобы я в театр не ехал, что он собирается арестовать ее там, при входе (это был какой-то торжественный спектакль)… Действительно, она была арестована при входе…
Председатель. — Мы здесь установили такую точку зрения, что провокация есть участие секретного сотрудника в активных действиях, т.-е. в преступлении, и одновременное состояние его на службе в охранном отделении, при чем это действие его может сводиться к участию в партийной организации или в отдельных актах, например, террористических. Ведь, вам известно, может быть, post factum, что было довольно легко открыть покушение на вас Фрумы Фрумкиной, так как Жученко даже сама пришивала Фрумюиной карман, куда револьвер клала, отправляя ее в театр, и т. д.
Рейнбот. — Я говорю: это узнал по докладу Климовича… Вообще охранное отделение знало, что готовится такое-то покушение, например, на Гершельмана, что получены сведения от агентуры о том, что должны приехать такие-то и такие лица…