Внешние шторы опустились на 'окна' обзора, скрывая от пассажиров и пилота то, что находилось снаружи. Корабль отправлялся в путь.
- Внимание. Включаю двигатель, - раздался успокаивающий женский голос из динамиков. Затем последовало тихое жужжание, похожее на звук зуммера.
Михай откинулся в кресле. Директор и Олигарх вели неспешный разговор. Сэд и не думал подслушивать, просто давняя выучка в военной школе заставила подспудно фиксировать тему.
- И в чем необычность планеты? - это Олигарх.
Директор:
- Поверхность коры состоит из мельчайших частиц алюминия.
- Всего-то, - пренебрежительные нотки у Олигарха. - Ни воды, ни зелени, ничего? Смысл тратить два часа? Что я планет-карьеров не видел?
- Частицы очень мелкие, наноразмеров. Непрерывно двигаются по планете реками, пятнами, полосами; создают невообразимо красивый ландшафт. Разведчик говорит, что в свете звезды поверхность переливается всеми цветами радуги. Сообщает, что сравнить можно только с бриллиантом.
Олигарх засопел.
- Алюминий, - выдавил он из себя. - Наверняка с примесями. Не вижу ничего сверхординарного.
Директор не сдавался:
- Это эволюционировавшие наночастицы. Разных размеров. И полосы - конгломераты частиц одного размера. Вот отчет. Там и фотографии.
Сопение перекрыл шелест бумаги.
- Ладно, доберемся, поглядим, как можно использовать твой этот песок.
Зуммер зазвучал вновь.
- Приехали. - Михай нажал кнопки на пульте, и внешние шторы разошлись, открывая находящемся в катере великолепный вид на переливающуюся всевозможными цветами планету. Судя по аханьям раздававшемся сзади, пассажиры оказались впечатлены не меньше.
'Прелестница', - мысленно похвалил Михай. Он не умел делать комплименты ни женщинам, ни, тем более, планетам. Настоящие воины вообще говорят мало. - 'Как же мне не хватало в жизни такой красоты! В галактике вообще осталось мало красивых миров. С тех пор, как человек научился быстро перемещаться, он заселил и разграбил сотни, если не тысячи, замечательных, удивительных планет'
- Капитан Михай, - обратился Директор. - Отправьте зонд. Нужен более точный анализ, пусть возьмёт пробы.
- Не стоит задерживаться, - скомандовал Олигарх. - Из отчета я все понял, и знаю, как использовать эту куколку. Несколько локальных термоядерных взрывов на уровне мантии планеты измельчат всё тут до ангстремных размеров. Это надо делать как можно быстрей: иначе нам не дадут нужные бумаги в кадастровом ведомстве. Дружище, договорись с министерством обороны, пусть подарят нам списанные заряды. Остальное - детали. Получаем чистую прибыль несколько десятилетий подряд. Расходы на транспортировку и организацию взрывов окажутся столь мизерны, что и говорить не стоит.
- А нельзя ли использовать планету с большей пользой? - попробовал возразить Директор. - Я тут прикинул, если построить на полюсах заводы по измельчению, а на орбите разместить несколько туристических станций, то Корпорация будет получать доход гораздо дольше, пусть и не в таких объемах.
Олигарх визгливо засмеялся:
- Не смешите меня. Своим прожектом вы ввергаете корпорацию в расходы. Десять-пятнадцать заводов на полюсах лишь покроют затраты на топливо, но не дадут тех прибылей, которые мы получим от тотальной разработки.
'Да это же живое существо!' - чуть не крикну Сэд, никак не могущий оторвать взгляд от картины, открывшийся перед ним. Но не крикнул. Не имел права голоса в споре двух сильных мира сего, один из которых был намного могучее другого. Что он мог сделать, когда говорят сильнейшие?
- Я принял решение, оно не подлежит пересмотру, - отдуваясь заявил Олигарх после недолгого молчания. - Двигаемся обратно.
'И я принял решение', - улыбнулся про себя капитан Сэд Михай, кавалер ордена 'За оборону Мира людей', включая автопилот и задавая тому программу. Пальцы отбили не виданные ранее координаты, но компьютеру было все равно, куда везти пассажиров - хоть внутрь звезды, хоть в черную дыру.
Внешние шторы снова опустились на 'окна' обзора.
- Внимание. Включаю двигатель, - раздался успокаивающий женский голос из динамиков.
'Вот и все' - подумал Михай. - 'Мы погибнем. Это сочтут курсовой ошибкой автопилота, а нам троим будет уже всё равно. Зато планета останется нетронутой. Такая дикая мысль могла придти в голову лишь одному человеку в мире. Красота должна жить. И радовать людей. Иначе, зачем этот мир?'.