— Феденька,— обращается к официанту Кеша,— и хорошо бы дичь...
Прежде чем ответить, Феденька почему-то оглядывается по сторонам. Затем коротко бросает:
— Есть.
— Что будем пить? — спрашивает Кеша у Семен Семеныча, потирая ладони.— Водку, коньяк?
— Нет-нет,— качает головой Семен Семеныч.— Мне бы пивка...
Коротко хмыкнув, Кеша говорит официанту:
— Значит, так, для начала бутылочку водочки и бутылочку коньячка... Ну, и пару пива.
— Слушаюсь,— кланяется Феденька и, дописав что-то в блокноте, исчезает. — О, мне срочно нужно позвонить мамочке,— спохватывается Кеша.— Я сейчас вернусь. Подожди меня.
И тоже исчезает.
Пройдя через весь зал, он незаметно подходит сзади к официанту, внешним видом скорее напоминающему иностранного посла. Аккуратно подстриженные и зачесанные назад седые волосы, очки в золотой оправе, белоснежная рубашка, перетянутая у ворота черной атласной лентрч-кой, белые атласные лацканы пиджака...
— Добрый вечер, Борис Савельевич,— тихо говорит ему на ухо подошедший сзади Кеша.
Не оглядываясь, мужчина молча кивает.
— Я заказал Феде дичь.
При слове «дичь» официант настораживается и слегка поворачивает голову в сторону Кеши. Тот продолжает:
— Очень прошу вас.
Борис Савельевич кивает, и Кеша отправляется дальше, туда, где на стене у входа висит телефон-автомат.
— Лёлик,— говорит он, услыхав на другом конце провода знакомый голос.— Жду. Клиент будет в порядке.
Помолчав несколько секунд, он осторожно оглядывается в сторону зала и многозначительно добавляет:
— Сам шеф здесь.
Повесив трубку, он привычным жестом резко отбрасывает назад голову и сразу же морщится от боли:
— О, черт! — тихо восклицает Кеша, потирая ушибленную о стенку автоматной будки голову.
С блуждающей на лице блаженной улыбкой Семен Семеныч оглядывает зал и его посетителей. Ему здесь нравится все. Он предвкушает приятный вечер в компании своего нового друга и прекрасного человека Геннадия Петровича Козодоева.
Окинув в очередной раз довольным взглядом зал, он вдруг видит на полу у своего столика оброненную кем-то пачку «Беломора». Рядом стоят чьи-то ноги в белых туфлях и коричневых широких брюках. Горбунков не успевает наклониться, чтобы поднять пачку и вернуть ее владельцу. Перед его глазами вырастает чей-то мощный затылок. Когда владелец затылка, подобрав пачку, выпрямляется, Семен Семеныч замечает на себе взгляд, от которого его бросает в дрожь.
— Свободно? — тихо, и, как показалось Горбункову, с затаенной угрозой спрашивает двухметровый верзила с одутловатым лицом и прищуренными серыми глазами.
— Занято,— поспешно отвечает Семен Семеныч. Коротко кивнув, верзила отходит от столика и усаживается за другой, стоящий за спиной Семена Семеныча.
«Вот оно! Началось! — думает в панике Семен Семеныч.— Только спокойно,— мысленно приказывает он самому себе.— Надо действовать!».
Сорвавшись с места, он стремглав бежит к выходу.
— Скажите, где у вас тут телефон? — спрашивает он у одного из официантов.
— Вон там,— безразлично кивает тот головой куда-то в сторону и продолжает вытирать стаканы.
Быстро набрав номер, Семен Семеныч дрожащим голосом говорит:
— Такси? Говорит Семен Семеныч Горбунков. Гор-бун-ков. Да-да. Пришлите такси к ресторану «Плакучая ива». Срочно. Да-да, срочно. Спасибо.
Кеша уже сидел на своем месте и был в прекрасном расположении духа. Высоко подняв над столом хрустальный графин, наполненный водкой, он покрутил его в руке и весело спросил:
— Ну, начнем?
— Нет-нет-нет, я пиво,— твердо отвел его руку Семен Семеныч.
Не глядя на увядшего вдруг Кешу, он сам взял бутылку с пивом и налил себе с бокал. Однако, прежде чем выпить, осторожно оглянулся назад, на соседний столик, где по-прежнему сидел верзила в коричневом костюме. Его пристальный взгляд не давал Горбункову покоя.
Кеша, между тем, не терял времени зря. Увидев, что Семен Семеныч отвернулся, он быстро схватил два графина, один с коньяком, другой — с водкой, и щедро плеснул из каждого в бокал Семена Семеныча.
«Ага, следит,— подумал Горбунков.— Ну что ж, пусть видит, что я пью».
— Ку-ку! — поднял свой бокал Кеша.
— За твою премию,— отозвался Горбунков.
— Дай Бог, чтоб не последняя. Выпили.
— Ух! — поморщился Семен Семеныч, опорожнив бокал и поставив его на стол.
Он нацелился было вилкой в кусок колбасы, красивыми заманчивыми колечками разложенной на широкой тарелке, но Кеша решительно остановил его:
— После первой не закусывают. Он снова поднял графин:
— Водочки. За твое здоровье.
Горбунков понял, что отказываться бесполезно. Рубанув воздух ладонью, он согласно кивнул:
— Давай!
Но, прежде чем поднять рюмку, он снова оглянулся назад. Кеша, орудуя бутылками, и на этот раз повторил свой трюк, примешав в бокал с пивом изрядную дозу коньяка.
— Ку-ку! — снова тиха сказал он. Чокнулись. Снова выпили.
Когда Семен Семеныч поставил рюмку на место, Кеша услужливо поднес ему бокал с пивом:
— Запей. Горбунков повиновался.
Вдруг где-то рядом раздались аплодисменты. Оглянувшись вправо, Семен Семеныч увидел длинный банкетный стол, во главе которого стоял невысокий щуплый человек с крупной бородавкой под левым глазом.
«Где это я его видел? — подумал Семен. Семеныч.— Определенно где-то видел».
Человек тем временем поднял правую руку, призывая гостей к тишине, и сказал:
— Я убежден, что каждый из вас, когда найдет клад, поступит точно так же, как я.
— А премию куда денешь? — слегка привстав со стула, ехидно спросил один из гостей.
— На полагающуюся мне по закону премию я, по совету друзей,— для убедительности он указал рукой куда-то влево,— ...решил приобрести автомобиль «Москвич». Новую модель!
Гости снова дружно зааплодировали.
«Вспомнил! Про него в газете писали... И фотография там была. Я на набережной читал... Когда мы с Надей там были...»
Хмель ударил в голову, и Семен Семеныч, разомлев, сидел за столом, уперев подбородок в руки и слегка покачиваясь. Мысли становились вялыми и неопределенными, глаза закрывались словно сами собой.
Кеша тоже был изрядно пьян, но упорно не забывал о назначенной ему важной миссии. Придвинувшись вплотную к собутыльнику, он тихо сказал:
— Сень, я сейчас.
И махнул рукой куда-то в сторону выхода.
Семен Семеныч согласно кивнул.
Покинув зал и выйдя на улицу, Кеша без труда нашел нужную тропинку и весело зашагал вперед, выделывая ногами причудливые кренделя. Дойдя до пихты, за которой должен был прятаться Лёлик, он остановился и коротко свистнул:
— Клиент дозревает! Будь готов!
— Усегда готов,— донеслось из-за густой зелени. Когда Кеша нетвердым шагом отправился дальше, Лёлик ему вдогонку тихо бросил свое всегдашнее:
— Идиот...
Наткнувшись на белую гипсовую стену, возведенную, как водится, перед фасадом общественного клозета, Кеша не долго думая направился ко входу, над которым была нарисована маленькая черная женская фигурка. Неожиданно он столкнулся лицом к лицу с выходившей из туалета женщиной.
— Ой, пардон,— воскликнул Кеша.
А из-за кустов громогласным эхом донесся фирменный Лёликин смех.
Семен Семеныч все сидел в ожидании Кеши, подперев лицо ладонью. Он уже почти забыл о верзиле, следившем за ним с самого начала вечера. Наконец, Кеша возвратился и уселся рядом. Желая, очевидно, что-то сказать, Семен Семеныч, как это обычно делают подвыпившие люди, слегка погладил Кешу по щеке. Но почти сразу же его что-то заставило повернуться. Этим «что-то» был коричневый цвет пиджака, сидевшего рядом человека. Верзила, тоже уже основательно подпивший, пристально разглядывал лицо Семена Семеныча.
— Вы к кому? — спросил Горбунков, сразу отрезвев.
— К тебе.