Когда те вышли из офиса, в кабинет сопроводили подругу Витаса Шимкуса, отбывающего ныне заключение в одной из литовских тюрем.
Та, когда увидела своего знакомого Лапинского в жутковатой маске, испуганно охнула.
— Ниче, Лора, все путем! — заметно гундося, сказал Лапа. — Прозводственная травма… млин! Спасибо, что приняла наше приглашение… присаживайся!
Кривой велел принести кофе. Нынешним утром, по ходу «летучки», он сказал, что лично прибьет любого, кто позволит себе выпить хоть каплю спиртного или накуриться травкой…
— Значит так, лялька! — Кривой уселся на край стола и уставился тяжелым взглядом на подружку Шимкуса, которую усадили на освободившийся офисный стул. — Разговор у нас будет серьезный… и не дай бог тебе соврать хоть одно слово! У твоего Витаса есть младший брат! Так?
— Э-э-э… — Лоретта посмотрела на Лапинского. — Но мы ведь, вроде, говорили на эту тему? Поза… позавчера, когда встречались в кафе!..
— Есть основания считать, что ты не все рассказала! — Кривой по-прежнему смотрел на нее не мигая. — Еще раз спрашиваю: когда ты в последний раз видела Йозаса Шимкуса, известного также по прозвищу «Шумахер»?!
Охранник принес поднос с кофе. Лапа, посмотрев на Гринявичюса, который все еще торчал возле двери, недовольно прогундел из-под маски:
— Гриня, ты чего «завис»?! Займись делом! Просмотрите фото и видео… может, чего интересного нароете про этого гребанного Шумахера и их гребанную родню?!
— А что у тебя с рукой, Алоизас? — остановил его Кривой. — Да нет, не с этой… что у тебя с левой клешней?
— Да палец вывихнул… млин! — Гриня вымученно усмехнулся. — Поскользнулся на ровном месте… о-от невезуха!
— Да, чего-то нам непруха пошла, — пробормотал Кривой. — Не бригада, а инвалидная команда! Ладно, Гриня… займись-ка, действительно, делом! Если увидишь на фотках этого парнишку… принесешь, покажешь нам!
Когда Гриня закрыл за собой дверь, вильнюсский авторитет вновь уставился на привезенную только что в казино двадцатипятилетнюю девушку блондинистой масти.
— Если хочешь, лялька, можешь снять плащ.
— Спасибо… но мне как-то зябко.
— Я могу позвать своих ребятишек… они тебя согреют, курва! — процедил Кривой. — Так когда ты видела в последний раз Шумахера?!
Лоретту действительно начал бить озноб, но — хотя ей было не по себе — она все же старалась держать себя в руках и даже выдавила из себя непкое подобие улыбки.
— Вы напрасно на меня ругаетесь, господа, — сказала она. — Я ничего не вру… я готова искренне вам помочь… тем более, что слышала о вас от Витаса много хорошего. Теперь — про Йозаса. Я уже говорила, что мы виделись в последний раз почти месяц назад, в середине апреля. Да… примерно пятнадцатого числа! Мы разговаривали у меня, в квартире на Антакальнис. Йозас интересовался тем, как обстоят дела у Витаса, какие есть новости из «крытой» и чем он может помочь. Я сказала, что еще не выплатила часть денег адвокатам. Йозас дал мне наличку… пятнадцать тысяч литов. Сказал, чтобы половину отдала адвокатам, и чтобы не забывала передавать Витасу посылки и снабжать его всем необходимым, пока сидит в тюрьме. Он пробыл у меня не более часа. О делах мы не говорили… Йозас вообще никогда и ничего о себе не рассказывает. Витас тоже не говорил, чем занимается его младший брат. Иногда они перезванивались, иногда встречались, но при мне это случалось крайне редко…
— Пока, млин, ничего нового ты нам не сказала, — угрюмо процедил Кривой. — Лапа, она тебе тоже самое говорила, когда вы базарили в пятницу в кафе?
— Да, — прогундосил тот. — Слово в слово.
— Кто еще, подруга, есть у твоего Витаса из родни? — поинтересовался авторитет. — Кроме брательника?
— Да кажется, никого…
— Кажется… или точно — никого?
— Мой Витас — сирота, — после паузы сказала бывшая стриптизерша. — Матери своей он вообще не помнит… Бросила, или погибла… не знаю! Сам он не рассказывал, а я не стала у него выпытывать…
— Хреново, что ты такая… нелюбознательная. А что про отца рассказывал? Тот ведь тоже был человек непростой?
— Отец… он был каким-то известным спецом по воровской части… пропал куда-то… Это случилось лет двадцать с лишком тому назад. То ли его убили, то ли он сам так все организовал, чтобы его считали покойником… Не знаю…. Но Витас считает, что его папаши нет в живых, иначе он давно бы дал о себе знать… наверняка бы обьявился, когда закончилась советская власть… Они с Йозасом находились в детстве по «соцопекой». Кантовались по детским домам и интернатам, частенько сбегали оттуда на волю… но их ловили и возрващали обратно. Вот. Так что сироты они… оба! Если и есть где-то родня, то она отказалась от ребят еще в прошлом… И те, повзрослев, впоследствии, насколько мне известно, ни с кем из них не поддерживали никаких отношений…
— Ладно, поверю тебе на слове, — сказал Кривой. — В том смысле, что ты не виделась с Шумахером со средины апреля. Но он ведь тебе звонил?
— Я могу закурить?
— Валяй! Тем более, что я сам курящий…
Крива передвинул пепельницу на край стола. Девушка достала пачку каких-то дамских сигарет, закурила, выпустила струйку ароматизированного дымка. Она даже вроде как-то подуспокоилась. Подумала, наверное, что ей зададут еще пару-тройку вопросов, а потом отвезут обратно в ее комфортно обустроенную квартиру…
— Да, Йозас мне иногда звонит на мобильный, — сказала она после небольшой паузы. — Как Витаса посадили, он стал звонить мне более или менее регулярно.
— Как часто он тебе звонит?
— В среднем… где-то раз в неделю. Но бывает, что до следующего звонка проходит около десяти суток.
— Когда он звонил тебе в последний раз?
— Я уже рассказывала…
— Тебе чё, подруга, в лом шевелить губами?! — прогундосил Лапа. — Давно ротиком не работала? Говори, млин, о чем тебя спрашивают!! А не то отсосешь по полной программе!..
У нее от испуга даже сигарета вывалилась из пальцев. Она подняла ее с пола, нервно затушила о край пепельницы и только после этого ответила:
— Йозас звонил мне в прошлую субботу, днем. Спросил, какие есть новости и еще сказал, что уезжает в Кёниг по каким-то своим делам. Вечером он перезвонил еще раз: у меня пробился номер его привязанной к русскому оператору трубки… Сказал, что некоторое время его не будет в Литве… И что если он задержится за кордоном, то подбросит деньжат банковским переводом…
— А ты в курсе, подруга, чем занимается по жизни брательник твоего Витаса?
Блондинка отрицательно покачала головой, потом, спохватившись, скороговоркой произнесла:
— Нет, не знаю. Мы на эти темы с ним не говорили… мой Витас тоже об этом не распротсранялся.
— Прямо тебе подпольщики… — процедил Крива. — Лапа, ты номера с ее сотового все срисовал?
— Да. Пробовали прозвонить, и не раз. И по трубке, зарегленной в Литве, и по «калининградскому» номерочку. Глухо! Оба номера не отвечают… типа — «абонент временно недоступен»!..
— Так… теперь самое важное, подруга! — Крива вновь принялся сверлить блондинку своим недобрым взглядом. — Кроме двух квартир, твой Витас имеет еще какую-нибудь собственность… на стороне? Да или нет?
— Нет, — похолодев душой, сказала Лоретта. — Есть участок земли в Тракайском районе… но мы там не успели пока еще ничего построить.
— Назови нам точный адрес Йозаса Шимкуса?! У него есть квартира в Вильнюсе?
— Нет… то есть — не в курсе.
— Может, он снимает хату где-то? Где? В Каунасе? В Клайпеде? Здесь, в Вильнюсе?
— Никогда об этом не слышала…
— Тебе знаком парень по прозвищу «Крюк»?
— Э-э-э… да, конечно. Это приятель детства Витаса… кажется, его тезка. Он тоже мне звонил, интересовался, как там дела и какие новости из крытой… В последний раз звонил… да на прошлой неделе! В четверг или в пятницу… можно посмотреть на мобильнике! Говорил, что приехал ненадолго и вскоре опять отправится куда-то за кордон! Я хотела занять у него денег… они ж друзья детства, вместе по детским домам скитались! Но как только я подняла эту тему, он сказал, что ему «некогда» и дал отбой…