— Отстань!
Сделав еще один поворот, я вышла к кабинету Рогана. Большую часть времени он использовал смежную с гнездом Бага комнату, но временами прятался подальше, в своем кабинете. Я постучала по массивной двери из красного дуба. Она распахнулась, приглашая меня войти.
Как и его мать, Роган отвел целую стену, от пола до потолка, под книги, но дерево здесь было темнее, кресла были обиты мягкой шоколадной кожей, а пол покрывало старое потертое дерево. Роган сидел за большим столом, а его пальцы порхали над клавиатурой ноутбука. Для меня выскользнул стул. Я села. Подлетел большой стакан с длиннющей соломинкой и завис в воздухе, ожидая. Взяв его, я потянула напиток. Ммм, чай с сиропчиком из личи и молоком. Мой любимый.
Я не знала, нравились мы Рогану на самом деле, или же он хорошо к нам относился только из-за Невады, которая нами очень дорожила. Я предпочитала думать, что мы ему нравились.
Роган выглянул из-за своего ноутбука.
— Обновление бюджета?
— В твоем почтовом ящике.
Он просмотрел документ.
— Бидаззлер за $19.99?
— Это маленький пистолет, который прикрепляет стразы к ткани.
Он нахмурился.
— Это для ее фаты? Потому что я не знаю, где еще эта штука может пригодиться.
Моя сестра с Роганом достигли компромисса. Никто из них не хотел дорогой свадьбы. Наша семья не могла поделить расходы напополам с Роганом (уж точно не в таких масштабах) поэтому было решено, что если миссис Роган не станет возражать, мы оплатим платье, фату, туфли и букет, а Роган заплатит за все остальное. Роган был бы рад заплатить целиком за все, но Невада была против, и если бы обнаружила, что ее обвели вокруг пальца, мало места было бы всем.
— Нет, бидаззлер не для фаты. Он для Мии Розы Гарсиа Рамирес Арройо дель Монте и ее плюшевого единорога.
— Тогда ладно. Что еще?
— «Морской свет» пропал, — сообщила я.
На секунду повисло молчание.
— Эти засранцы ее стащили.
Вот это да. Сразу к делу.
— Миссис Роган попросила меня ее найти. Она хочет сделать это тихо и без участия Невады.
Роган вздохнул.
— Конечно. Чем меньше моя будущая жена будет иметь дело с этими проходимцами, тем лучше.
— Неужели все из них проходимцы?
— Нет. Дядя Иниго, его жена Эмилия и их трое детей пользуются моим полным доверием. То же касается дяди Маттина и его семьи. Я не согласен с его политикой, но он бы никогда не обесчестил имя семьи. Их мы можем вычеркнуть из списка. Тетя Мирен и ее дочь, кузина Грация, женщины безупречной честности и я доверяю жене Грации и их двум детям. Но младшие братья и сестры моей матери вполне способны украсть что-нибудь у невесты на свадьбе.
Я откинулась назад.
— Расскажешь мне об этом?
Он вздохнул.
— Мой дед — один из тех мужчин, что считают детей заботой женщин, до той поры, пока они не повзрослеют, чтобы работать на семейный бизнес. Старый сварливый ублюдок. Он был женат на моей бабушке и имел четверых детей, включая мою мать. Когда маме было десять, ее мать умерла, оставив деда с четырьмя детьми на руках и без малейшего понятия, как их растить. Как только кончился траур, он тут же женился снова. Его вторая жена была на двенадцать лет младше мамы. Дед женился на ней из-за правильной родословной, правильного набора сил, плюс она была молодой и здоровой. Я встречался с ней. Она очень рано вышла замуж и мечтала о любящем муже и красивой семье, а вместо этого получила роль прославленной няньки, которую мой дед всячески игнорировал.
Это было несправедливо.
— С ней у деда появилось еще трое детей. Когда родился последний, старшие дети уже выросли и принялись за свои обязанности, чем заслужили львиную долю его внимания. Трое младших были предоставлены сами себе, и их мать ни в чем им не отказывала, вырастив их заносчивыми гедонистами. Они презирают нашу ветвь семьи и как только старик умрет, семья, скорее всего, расколется. Но мама помнит их хорошенькими малышами, за которыми она присматривала. Она готова простить им недостатки, а они охотно этим пользуются. Они дают о себе знать, только когда им что-то нужно: деньги, влияние, гарантии и так далее. Помимо этого они даже не заморачиваются с поддержанием связи, вроде банальной отправки рождественских открыток. Таким образом, у тебя есть Иниго, Маттин, Мирен и моя мать с одной стороны и Маркель, Ане и Зорион с другой.
Я проверила на своем планшете таблицу с расселением гостей, которую взяла со стола миссис Роган перед уходом. Старших братьев и сестер с детьми разместили в восточном крыле, а трех других единокровных родственников и их детей — в западном. Это облегчало мне работу.
— Твой дед не приедет на свадьбу?
— Нет. У него была странная вражда с моим отцом. Она была односторонней, но как только папы не стало, он перенес ее на меня. Его здоровье ухудшается, но он не хочет, чтобы кто-то — а в особенности я, — об этом знал.
— Мог кто-то из родственников открыть сейф миссис Роган?
Роган поморщился.
— Это возможно. Они гордятся тем, как им удается скрывать друг от друга потенциал своих сил. Семейный вид спорта. Что любопытно, это сохраняет перемирие. Никто не знает, насколько силен другой, и никто не решается начать конфронтацию. Большинство с этой стороны семьи числятся в ранге Значительных, но обычно раз в поколение им удается воспроизвести на свет выдающихся Превосходных. Например, мою мать. Отец приехал в Страну Басков из-за ее подходящего набора сил, которые он искал в невесте, и однажды встретив ее, он отказался ее отпускать. Чтобы на ней жениться, он отписал почти половину своего капитала ее отцу.
— Выходит, твой дед продал ее?
— Еще как. Попроси ее как-нибудь рассказать всю историю.
Все лучше и лучше.
— Кто мог знать, что камеры в кабинете не работают?
— Все. Мама заверила каждого, что у них будет приватность в доме.
Мы обменялись понимающими взглядами. Порой наша мама тоже так чудила. Например, когда мы говорили: «Не лезь в «воронье гнездо сегодня, у тебя ведь болит нога», а она все равно это делала, и потом проводила вечер, втирая в колено «Жаркий лед»1 и хромая.
— Я собираюсь установить в доме жучки, — сообщила я.
— Мама на это согласилась?
— Да, при условии, что никто, кроме семьи, не увидит записи. Берн — член семьи.
Роган откинулся назад.
— Ты продвинулась дальше, чем я за последние двенадцать лет. Мои поздравления.
— Спасибо. Она очень хочет найти «Морской свет» и даже показывала мне свадебный альбом.
— Что требуется от меня?
— Мне нужны досье на всех, даже на тех, кого ты не подозреваешь. Нужно чтобы кто-то в числе ландшафтной команды пробрался внутрь и установил камеры. Я могла бы попросить Берна, но если они выполнили свое домашнее задание, то они его узнают, а я не хочу рисковать. Также, мне бы хотелось, чтобы вы взяли на себя мониторинг датчика на «Морском свете».
— Который является антиквариатом, — снова поморщился Роган.
— Я хочу тут же знать, если тиара покинет поместье.
— Хорошо, — кивнул он.
— А еще убеди Неваду, что голубой сирени не место в ее букете.
Его глаза сверкнули.
— Хорошая попытка. Это уже ваша головная боль.
— Попытка — не пытка.
Глава четвертая
Люди говорят, что кухня — это сердце дома. Если это правда, то чем тогда является кухонный стол? Одним из предсердий, раз на него попадает пища, или же одним из желудочков, раз мы съедаем пищу и она с него уходит? Иногда подобные странности заседали у меня в голове. Обычно это случалось, когда я была уставшей и мой мозг хотел заняться чем-то другим.
Я потерла лицо и выпила еще кофе. Стол покрывали планшеты с блокнотами. Справа от меня, мой кузен Берн возился с «колибри» — крохотными водонепроницаемыми камерами в оболочках, которые можно было покрыть цветом на ваш выбор. Мы решили спрятать их в красивых кустарниках. Берн был высоким блондином с телосложением медведя, камеры были крохотными, но он обращался с ними с точностью хирурга. Он был самым старшим из нас, не считая Невады.