1974 г.
БРИТАНИЯ В «ПОТЕМКАХ»
Странное, незнакомое по прежним поездкам в Британию ощущение испытываешь, вернувшись домой, в редакцию, к своей обычной работе и ежедневной стопке зарубежных сообщений телеграфных агентств: будто отстал ты от международных дел и как бы утратил нити ведущих событий, будто сбился с ритма и возвращаешься к большим проблемам мировой политики… с острова.
Последняя фраза звучит, наверное, каламбуром, некоей перефразировкой знаменитого в прошлом заголовка в лондонской «Таймс» по случаю снежного шторма в Ла-Манше: «Континент отрезан от Британии». Но и со скидкой на субъективность личного ощущения, на возможную погрешность в оценках из-за краткости поездки, своя доля истины в этом наблюдении есть: пятый раз с 1958 года приезжаю в эту страну, и никогда еще не казалась она столь поглощенной своими внутренними заботами и бедами, как сейчас, в начале 1974-го. Нет, конечно, не отрезана она ни от континента, ни от мировых событий, и не может быть отрезана, хотя бы потому, что живет внешней торговлей, поставками почти из всех районов и почти всем районам земли, финансовыми операциями, намного превосходящими по размаху удельный вес страны в мировом хозяйстве. И порядочно еще зарубежной информации в так называемых «качественных» английских газетах - «Таймс», «Гардиан», «Файнэншл таймс». Но она словно съежилась в сравнении с временами, когда Великобритании «до всего в мире было дело». Съежилась настолько, что, скажем, американские корреспонденты в Лондоне не обходятся теперь без «Интернэшнл геральд трибюн», а французские - без «Монд». Британия и сейчас на одном из первых мест в мире по числу газет на душу населения. Но даже в «большой английской прессе», в передачах телевидения и радио появился какой-то налет пери-ферийности: местные новости местного значения доминируют в них неоспоримо.
Еще лет 12 - 14 назад темами, действительно достойными обсуждения джентльменами в палатах Вестминстерского дворца и в редакциях Флит-стрит, считались преимущественно проблемы имперской державы (имперской по существу, или уже и не по форме), проблемы британского Сообщества наций (больше 30 стран и едва ли не четверть населения земли), проблемы англосаксонского, а вернее - англо-американского мира и «особых отношений» с Соединенными Штатами. Теперь же…
Теперь, в 1974 году, в февральской предвыборной кампании, чуть ли не главной темой межпартийных споров была… кошелка с продуктами, та, что три с половиной года назад стоила 5 фунтов, а сейчас - 8. И, конечно, все производные от проблемы цен: зарплата, налоги, отношения в промышленности, социальные конфликты… Ни одна из внешнеполитических проблем так и не стала ведущей (или хотя бы одной из ведущих) в кампании, даже тема членства Британии в «Общем рынке», как ни пытались лейбористы заставить своих политических соперников заговорить о ней.
Британия и… кошелка с продуктами. Соседство этих понятий выглядит фельетонным. Только не спешите иронизировать, дорогой читатель, все это не так смешно, как может показаться.
Меньше всего хотелось бы мне пользоваться лишь серой краской и безнадежно мрачными тонами, рисуя положение страны, с которой знаком почти шестнадцать лет. Но дела-то и впрямь оборачиваются для нее очень серьезно.
Я застал Лондон, когда шла шестнадцатая неделя «чрезвычайного положения», третья неделя забастовки 270 тысяч шахтеров, восьмая трехдневная рабочая неделя и последняя неделя досрочной избирательной кампании. Напомню: «чрезвычайное положение» было введено консервативным правительством Э. Хита 13 ноября прошлого года в связи с отказом шахтеров, требовавших повышения зарплаты, работать сверхурочно и некоторым сокращением поставок арабской нефти после октябрьского вооруженного конфликта на Ближнем Востоке; шахтеры забастовали в ночь с 10 на 11 февраля; на трехдневную неделю промышленные предприятия были переведены с 1 января; королевская прокламация о роспуске парламента была объявлена и вывешена, как положено традицией, на Карлтон-хауз плейс (на дощатом щите под стеклом и замком) 8 февраля.