Как скажется все это на дальнейшей судьбе малоевропейского клуба?
Еще несколько месяцев назад, в декабре прошлого года, на совещании девятки в Копенгагене высокие стороны говорили об ускорении движения к некоему «европейскому союзу» - через экономическую интеграцию, создание валютного союза и проведение совместной внешней политики. В «движении», как представляли дело, находилась сама идея европеизма. Теперь же это малоевропейское сообщество все чаще определяют в западной прессе как «союз эгоизмов»…
1974 г.
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
Выборы выборами, а Британия внешне и сейчас будто иллюстрация к известному парадоксу: чем больше перемен - тем больше все остается по-старому. Немного найдется в Западной Европе государств, чье положение в мире, да и внутреннее состояние изменилось бы в последние годы так круто, как положение и состояние былой имперской державы. А она и теперь живет по традиционным расписаниям, наперед зная, чему, где и когда быть.
Знает день открытия очередной сессии парламента, сроки его каникул на рождество, пасху, троицу и долгого трехмесячного перерыва с августа по конец октября. Знает, что весной опустеет Букингемский дворец и королевский штандарт будет поднят над Виндзором, а в конце лета - над шотландским замком Балморал; что в феврале на ливерпульском ипподроме Рейнтри состоится «Грэнд нэшнл», в начале июня - знаменитый «Аскот», где жокеи будут демонстрировать свое мастерство; что в ночь с 12 на 13 августа в ресторане лондонского отеля «Савой» не будет ни единого свободного столика: «свет» пробует там первую с начала охотничьего сезона дичь, доставленную с шотландских угодий; что в середине ноября премьер-министр, кем бы он ни был - лейбористом или тори, выступит на обеде лорд-мэра Сити и пояснит самым владетельным представителям Британии тронную речь ее величества и намерения своего правительства на ближайший год…
Словом, всему свой срок. И был свой срок «мертвому сезону» - сезону без большой политики и без заметных событий вообще, палате общин без парламентариев, Уайтхоллу - без ми-нистров.Даунинг-стрит, 10 - без премьера. Все по тому же традиционному расписанию сезону отведены два месяца - август и сентябрь. Это по-прежнему сначала уходит люд, позже - «люди из общества», из полусредних, средних и выше средних слоев, ибо и под курортным солнцем - каждому свое.
В «мертвый сезон» Лондон всегда бывал как-то не похож на себя. Настоящая жизнь будто замирала здесь, уступая место внешней суете. Газеты тощали чуть ли не на треть. Первополосные шапки делали мелкие бытовые сенсации и «драмы» крикетных матчей. Делом, казалось, были заняты только магазинчики и лотки с сувенирной дребеденью. Лондон напоминал тогда старое, но крепко поставленное поместье, хозяева которого отложили дела и устроили дни открытых дверей, передав все на попечение дворецких и наказав им взимать с любопытствующих по «полкроны за вход», да и то не обогащения ради, а лишь в порядке некоей символической компенсации за неизбежные при таких нашествиях шум и толкотню. Прежде знал бы наверняка: схлынет к октябрю туристская толпа, вернутся хозяева, и все в поместье войдет в свою привычную норму степенности, неуязвимости, невозмутимости.
Увы, нет теперь этого ощущения. Были и на сей раз каникулы и положенный традиционным расписанием «мертвый сезон», но не было уже у Британии отпуска от забот и проблем. Изменилась сама атмосфера в стране и, кажется, изменились здесь и стиль, и тон, и манеры, как моды в лондонских витринах, где редкость «типично английский» дамский костюм, наряд сдержанных линий и красок, и почти безраздельно царят пестрота и экстравагантность наизнанку - одеяния «а ля тряпье». Да в витринах ли суть, если лондонская «Таймс» неделю в августе дискутировала вопрос: «Идет ли Британия к военному перевороту?». «Еще не так давно, - говорилось в первой публикации, - само предположение, что военный переворот в Британии возможен, было бы встречено возгласами удивления и неверия. Давно уже считалось неоспоримым положением высшей мудрости, что традиции парламентской демократии в нашей стране слишком сильны и конституционные понятия укоренились в британском народе слишком глубоко, чтобы допустить импорт таких отвратительных иностранных явлений, как «режимы» полковников или генералов».
Ну, а теперь? Теперь, продолжала «Таймс», «было бы мудрым признать, что все больше и больше людей в нашей стране, многие из которых - мужчины и женщины самых либеральных инстинктов начинают, не без внутреннего удовлетворения, серьезно задумываться над возможностью периода авторитарного правления в Британии».