В корпусе «гражданской службы» Британии 800 тысяч человек. В ежедневном ведении этого правительственного аппарата крупнейшая хозяйственная, военная и политическая корпорация, в сравнении с которой «Юнилевер» или «Виккерс», как морской паром рядом с «Куин Мери». Напомню, что ежегодный бюджет правительства составляет около семи миллиардов фунтов стерлингов, или пятую часть всего валового продукта страны, а расходы всего «общественного сектора» превышают 40 процентов общих расходов. Национализированные отрасли в Англии включают почту и телеграф, угольную и энергетическую промышленность, образование и медицинское обслуживание, королевские парки и музеи, Национальную галерею и египетскую пирамиду на набережной Виктории, аэродромы, Би-Би-Си, знаменитый лондонский Тауэр с его воронами, железнодорожный транспорт и таможенную службу, чиновников которой снабжают так называемыми «черными книжками», в которых занесены фамилии примерно семи тысяч лиц, въезд которых на Британские острова нежелателен. «Коридоры власти» - это элита гражданской службы, «истэблишмент» Уайтхолла, примерно три тысячи человек так называемого «административного класса». И влияние этого «класса» на ход дел в стране в высшей степени внушительно по любым меркам. Анонимы, они не появляются на страницах газет, почти никогда не фигурируют в протоколах парламента. Но высшие чиновники - постоянные заместители министров - не только оплачиваются лучше своих политических хозяев - министров. Они знают больше. Они умеют больше. Сложнейший процесс подготовки бюджета, который завершается в один апрельский день появлением в дверях особняка по Даунинг-стрит, 11, сияющего канцлера с так называемым «бюджетным чемоданом» и его двух-трехчасовой речью в палате общин, - этот процесс занимает в недрах казначейства несколько месяцев, причем последнее решающее обсуждение происходит там между членами бюджетного комитета самого казначейства, заседания которого не протоколируются. Члены же кабинета министров узнают о его результатах лишь накануне опубликования самого бюджета, когда всерьез изменить что-либо уже поздно.
Административный аппарат отлично обеспечивает переход власти от одной партии к другой. На следующий же день после сформирования правительства новые министры уже на своем месте и подписывают бумаги. Но если постоянные заместители министров имеют доступ ко всем документам своего департамента, в том числе и составленным при прежнем правительстве, то новый министр - только к той их версии, которую приготовят для него чиновники. По взаимному согласию между партиями секреты правительства тори так и остаются секретами для правительства лейбористов и наоборот. Сэр Норман Брук, глава гражданской службы, так сказать ее «постоянный премьер», в качестве секретаря кабинета министров присутствовал на всех его заседаниях с 1947 по 1962 год. На этих заседаниях в «зале кабинета» на первом этаже резиденции премьера на Даунинг-стрит председательствовали Эттли, потом Черчилль, Идеи и Мак-миллан. Сэр Норман Брук был доверенным лицом всех их и по информированности в делах Англии ему в свое время не было равных ни среди политиков, ни среди других гражданских служащих, тем более что как глава гражданской службы он курировал еще и контрразведку. «Если захотят, - цитирует Энтони Сэмпсон замечание одного из министров о своих постоянных заместителях, - они могут уничтожить министра».
«Они» редко хотят этого. Но поставить министра в рамки могут, мягко, но настойчиво разъяснив ему, что «то-то у нас не принято», а «это уже намечено к исполнению, правда, несколько в иной форме и не сейчас, а через полгода, но поскольку это часть более общего мероприятия, согласованного с другими департаментами, нам кажется, было бы нецелесообразно…»
«Каких серьезных перемен ждете вы в казначействе теперь, когда к власти пришли лейбористы?» - спросил я как-то на званом обеде своего соседа, довольно высокого чиновника этого министерства, тем более что «смелых идей» в предвыборных заявлениях лейбористов было достаточно. «Видите ли, - ответил он, - совершенно необходимые государственные расходы и бюджетные планы размечены нами вплоть до 1970 года, и я, честно говоря, не вижу очень большого поля для любого канцлера - тори или лейбориста, безразлично, - проявить свою инициативу в этой области. У него могут быть, конечно, свои идеи, но с таким огромным хозяйством, каким являются государственная собственность, транспорт и капиталовложения, нам приходится решать на пять-восемь лет вперед». Здесь, вероятно, есть определенное преувеличение. Но так или иначе министр вынужден будет считаться с «предварительными наметками» своих чиновников. Он не вправе распорядиться даже выдвижением или повышением по службе в своем собственном департаменте, не то что уволить кого-либо. Важнейшие из таких выдвижений производятся с ведома премьера, но по совету все того же главы гражданской службы. У министра есть лишь право вето, которое, однако, он далеко не всегда решится использовать, ибо рискует восстановить против себя аппарат.