В первой десятке крупнейших корпораций капиталистического мира две английские - «Ройял Датч шелл» и «Юнилевер». В 1964 году они занимали в этом списке соответственно четвертое и шестое места. Степень концентрации экономической мощи в Англии выше даже, чем в Америке. Бюллетень Оксфордского института статистики констатировал в 1961 году, что одному проценту взрослого населения Британии принадлежали 43 процента всех капиталов страны; в Америке (в 1954 году) на долю верхнего слоя - тоже одного процента населения - приходилось 24 процента всех личных богатств. По подсчетам упомянутого бюллетеня, 20 тысяч человек в Англии располагали более чем по 100 тысяч фунтов стерлингов каждый, или по четверти миллиона фунтов в среднем. Эти цифры включали, конечно, и землевладельцев и финансистов. Но и промышленники не были среди них пасынками. Ведущие английские корпорации крупнее в масштабах своей страны, чем американские в масштабах США. Фамилии британских промышленных магнатов? Они почти не встречаются в наших газетах. Они не часто появляются даже на страницах английских газет. А между тем они распоряжаются колоссальными суммами. Ежегодный доход «Шелл» - 3,3 миллиарда фунтов в 1963 году - равен половине всех бюджетных доходов британского правительства. Он больше национального дохода Швейцарии и почти втрое больше - Греции. «Шелл» добывает седьмую часть всей нефти западного мира. Танкерный флот компании - крупнейший в мире. В империи «Шелл» 500 филиалов, разбросанных по всему свету. Влияние ее представителей в иных странах сильнее, чем дипломатов правительства ее величества. За десять последних лет компания вложила более трех миллиардов фунтов в расширение своего бизнеса. Половина всех доходов Британии от заморских инвестиций поступает от операций «Шелл» и действующей с ней в паре второй нефтяной компании «Бритиш петролеум», акции которой на две пятых принадлежат британскому правительству.
Ни один англичанин не проживет и недели без того, чтобы не купить что-нибудь у «Юнилевер». Этот концерн объединяет четыре сотни различных фирм и компаний, которые выпускают на рынок товары 1200 наименований - от мыла и стирального порошка до свежезамороженных фруктов и готовых блюд на тарелочках из алюминиевой фольги. Ежегодная прибыль концерна оценивается в 100 миллионов фунтов. В его платежных ведомостях числится 23 тысячи одних управляющих.
«Импириэл кемикл индастриз» несколько меньше первых двух по масштабам своих международных операций, но, в отличие от «Шелл» и «Юнилевер», находится полностью в руках англичан. В компании занято 93 тысячи человек, но пропорция капиталовложений на каждого рабочего здесь одна из самых высоких в мире.
Дело, однако, не только в десяти- и девятизначных цифрах, которые являются фирменными марками мощнейших в Британии промышленных корпораций, трестов и монополий. «Промышленный класс, - прочел я однажды в «Файнэншл таймс», - наиболее динамичный класс нашего общества. И если нам суждено видеть экономическое возрождение Британии, оно будет достигнуто благодаря, скорее, усилиям шестисот высших управляющих, нежели благим призывам шестисот ораторов». Так прежде вопроса здесь не ставили. Считалось, что шестьсот парламентариев делают свое дело, промышленники - свое: разделение труда считалось не только приемлемым, но и необходимым. Теперь контраст между правительством «любителей» и профессионализмом дельцов резал глаз.