Вот что заявили на съезде представители крупнейших профсоюзных объединений.
Фрэнк Казенс, лидер профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих (1400 тысяч членов): «Мы будем биться за интересы наших членов против кого бы то ни было, и это значит против всех, кто попытается навязать нам санкции любого рода. Мы будем защищать наших членов».
Хью Скэнлон, президент объединенного профсоюза машиностроителей (1100 тысяч членов): «Если правительство будет настаивать на введении в закон положений о санкциях, я убежден, что наше профсоюзное движение, обретшее новое единство, не может ограничиться только простым принятием резолюций».
Клайв Дженкинс, лидер профсоюза научных, технических и административных работников: «Предложения правительства создадут «два типа граждан - «штрафуемых» и «нештрафуе-мых», рабочих, которых будут штрафовать, и менеджеров и акционеров, которых штрафовать не будут».
Клайв Дженкинс, напомнив об этом, был прав вдвойне. Много лет уже ходит здесь, как, впрочем, и везде на Западе, теория о классовых смещениях, будто бы меняющих структуру общества, отвергающих Маркса и «ликвидирующих» водораздел между эксплуатируемыми и эксплуататорами. На этой теории покоится вся идеология правых социал-демократов, включая лейбористские верхи. Она сказывалась и на рабочем движении Британии, в том числе на профсоюзном движении. Тот факт, что кройдонский съезд вновь напомнил об этом водоразделе, - едва ли не самый важный его результат.
Встретившись в Лондоне с давним знакомым, корреспондентом американского еженедельника, живущим в Англии уже лет двенадцать, я спросил его: «Ну как, в Британии все по-прежнему?». «Почти, - ответил он, - если не считать того, что вместо мини-юбок девушки носят уже попросту длинные кофты и что страна сдвинулась вправо, а тред-юнионы - влево».
Мини или микро-юбки - дело вкуса и Дома моделей. Замечание о движении вправо-влево не лишено смысла и на нем стоит остановиться подробнее.
Вначале упоминалось уже о глубине той долговой ямы, в которой оказалась Британия. Лейбористы, и Вильсон не в последнюю голову, заверили ее еще осенью 1964 года и в предвыборной кампании обещали вывести страну из позорного положения. Это обещание, вкупе с другими щедрыми посулами, пересадило лейбористов со скамей оппозиции на скамьи правящей партии по правую руку от спикера в палате общин, а лидера партии Гарольда Вильсона из особняка в лондонском Хэмпстеде - в традиционную резиденцию британских премьеров на Даунинг-стрит.
«Британия живет не по средствам», - говорили тогда лейбористские лидеры. И это соответствовало истине. Они критиковали непомерно высокие военные расходы, «независимое ядерное сдерживающее средство, которое обходится в миллионы фунтов, но никого не сдерживает».
Став у власти, лейбористские лидеры сохранили тезис «Британия живет не по средствам» в качестве отправного пункта и основы всей своей деятельности внутри страны. Они изменили сущий пустяк - его толкование. «Жизнь не по средствам» стала обозначать в новой интерпретации то, что страна потребляет - в буквальном смысле - больше, чем она производит. А раз так, надо сократить потребление, то есть заморозить заработную плату. Это было логично - с точки зрения имущих - и правительство Вильсона, не мешкая особо, воплотило эту логику в закон «о ценах и доходах», долженствовавший прекратить рост и того, и другого.
Очень скоро, однако, логика «свободного предпринимательства» опрокинула этот закон: вновь созданному Управлению по ценам и доходам не удалось, конечно, сдержать роста цен, а в этих условиях правительство было не в силах сдержать и забастовочной борьбы британских рабочих, добивавшихся выравнивания своей заработной платы в соответствии с ростом стоимости жизни.
К концу прошлого года в верхах лейбористской партии, равно как и в консервативной прессе, решено было оживить идею правительственного контроля над забастовками, которая давно гуляла и в «коридорах власти», но которую даже консерваторы не рискнули оформить законодательным актом, хотя находились у власти до лейбористов бессменно в течение тринадцати лет.
В январе нынешнего года Барбара Касл, министр по делам занятости и производительности труда, многие годы считавшаяся среди самих лейбористов деятельницей левого толка, представила свою белую книгу «Вместо раздоров». Главными в ней были два положения: введение четырехнедельного периода «охлаждения страстей» перед забастовкой и наказание «неофициально бастующих» денежным штрафом. Итогом этого законодательства должно было стать практическое запрещение «диких», то есть неофициальных забастовок, на долю которых падает, как подсчитано, 95 процентов всех конфликтов между рабочими и предпринимателями. Закон - протащи его правые лейбористские лидеры через парламент - ударил бы в солнечное сплетение английского рабочего движения, превратив в фикцию основное средство британских рабочих отстаивать свои интересы - право бастовать.