Но ведь и это еще не все. Перебивающиеся «с хлеба на воду» британские банки, страховые и промышленные компании, о здоровье которых так пекутся лейбористские - «рабочие» лидеры, вывозят ежегодно из страны и вкладывают в «заморские предприятия» 300 - 400 миллионов фунтов стерлингов. В прошлом году эта цифра достигла 621 миллиона.
Сложите две цифры: 270 и 621 миллион фунтов стерлингов, сравните сумму с дефицитом платежного баланса страны - 419 миллионов за 1968 год, и ответ на вопрос, почему Британия живет не по средствам, будет очевидным. Даже половинного сокращения суммы в 891 миллион фунтов было бы достаточно, чтобы превратить дефицит платежного баланса в актив.
«Неуязвимая» аргументация лейбористских лидеров, «логично» приводившая английского обывателя к необходимости принятия антизабастовочного законодательства, не выдерживала, как видим, испытания даже элементарной арифметикой.
И тем не менее Вильсон, Касл и Дженкинс стояли на своем. Они полагались, видимо, на три обстоятельства.
Во-первых, идея антирабочего, антипрофсоюзного законодательства отвечала интересам имущих и от них резонно было ожидать полной поддержки.
Во-вторых, должен был сказаться эффект массированной многонедельной кампании прессы, радио и телевидения в пользу принятия антизабастовочного закона, а стало быть, и в пользу самих авторов этого законодательства, подняв «в глазах нации» их престиж и популярность.
В-третьих, сами тред-юнионы согнут колени - ведь, в конце концов, здесь, в стране, где родилось профсоюзное движение, в тред-юнионы входит лишь девять миллионов человек - только треть из всех занятых в Британии.
Этот тройной расчет трижды и подвел главенствующую в лейбористском кабинете группу.
Британские тред-юнионы колени не подогнули. Напротив, колени в конечном счете пришлось подогнуть авторам белой книги «Вместо раздоров». Предложенное правительством законодательство «об отношениях в промышленности» было отвергнуто большинством мандатов, представляющих миллионы человек.
За последние десять лет такого большинства по кардинальному вопросу не собирала ни одна резолюция ни на одном из ежегодных съездов тред-юнионов.
Впрочем, на этом съезде отслужили панихиду не только антизабастовочному законодательству, но и стержневому принципиальному аргументу его сторонников - о масштабах того невосполнимого урона, который будто бы наносят забастовки британской экономике. Согласно официальной статистике - ее в том или ином объеме приводили несколько ораторов - Британия по числу рабочих дней, потерянных в результате забастовок, отнюдь не первенствует среди других стран Запада.
Рабочих дней из-за забастовок было потеряно в 1967 году в сто раз меньше, чем из-за болезней, в пятьдесят раз меньше, чем из-за безработицы, и в десять раз меньше, чем из-за несчастных случаев на производстве. В общей же сложности экономические потери из-за забастовок - всего лишь доли ежегодного национального дохода. Сэкономь правительство на забастовках все до единого пенни, оно и тогда не наскребло бы суммы для содержания половины своей Рейнской армии, не говоря уже о заморских воинских контингентах по ту и по эту сторону от Суэца.
И еще один важный факт показался мне знаменательным.
По газетам, получаемым здесь, в Москве, по сообщениям телеграфных агентств я, конечно, до нынешней поездки в Лондон имел известное представление о тех существенных сдвигах влево, которые произошли за последние три-четыре года в тред-юнионах Британии. В Кройдоне это можно было увидеть и почувствовать.
В газетных отчетах прежних лет о съездах Британского конгресса тред-юнионов фамилии членов президиума начинались с приставки сэр. Это были деятели с рыцарскими званиями, пожалованными короной «за заслуги перед нацией». Уильям Кэррон, прежний лидер машиностроителей, был даже кавалером ватиканского ордена, который получил из рук самого римского папы. И все это было в порядке вещей и, конечно, тоже «гармонично» вписывалось в образ устойчивой, обстоятельной и довольной собой Англии. О многих же из нынешних лидеров британских тред-юнионов, в том числе и о трех упомянутых, консервативная лондонская пресса пишет не иначе, как с раздражением.
Тотчас же после Кройдона Вильсон публично высказал свое недовольство результатами съезда: «Это нас не устраивает». В течение следующих десяти дней он вместе с членами внутреннего кабинета трижды встречался с Фэзером и другими членами исполкома БКТ, пробуя сломить их сопротивление и добиться согласия на антизабастовочный законопроект. Но к тому времени даже там, в особняке на Даунинг-стрит, за длинным полированным столом зала заседаний кабинета, сила была не на стороне Вильсона, Дженкинса и Барбары Касл. За лидерами БКТ стояли крупнейшие профсоюзы страны и миллионы рабочих. У Вильсона за спиной подняли бунт десятки заднескамеечников из его собственной партии; о своем несогласии с злополучным законопроектом заявили несколько министров; из Транспорт-хауза, штаб-квартиры лейбористской партии, дали понять, что в случае, если правительство внесет законопроект на рассмотрение палаты общин, партийная организация останется без денег на проведение следующей избирательной кампании, ибо тред-юнионы закроют свои кассы.