Но, как оказывается, только этой стороной дело не исчерпывается. С 1957 года на международной арене много воды утекло и общее течение шло в направлении, которого в Вашингтоне и Лондоне явно не предвидели. По мере постепенного развития институтов «Общего рынка» его «снисходительные патроны» в США и Британии обнаруживали, что брюссельская «шестерка» становится год от года самостоятельнее и все менее склонной принимать американо-английскую опеку.
Выход Франции из военной организации Североатлантического договора оказался не эпизодом, а тенденцией. В ряде континентальных столиц начали постепенно пересматривать свои взгляды на отношения с востоком Европы. Первым среди крупных государственных деятелей Запада президент Франции де Голль заявил о необходимости и возможности проводить по отношению к Восточной Европе, и в первую очередь к Советскому Союзу, курс на разрядку, согласие и сотрудничество. С одобрения итальянского правительства ФИАТ заключил «сделку века» на постройку гигантского автозавода в Тольятти, а позже было подписано еще более крупное советско-итальянское соглашение о поставках в Италию природного газа. В августе минувшего года в Москве был подписан договор между Советским Союзом и Федеративной Республикой Германии. В декабре в Варшаве - договор между ФРГ и Польшей. Прибавьте к сказанному ту широкую поддержку, которую получила среди западноевропейской общественности инициатива социалистического содружества о созыве общеевропейского совещания по вопросам безопасности и сотрудничества, и вы согласитесь, что в политических настроениях нашего континента происходят существенные перемены.
Факторы, лежащие в основе отношений между Западной Европой и Америкой, писала итальянская газета «Аванти», «изменились не только количественно (Европа не обязана более Соединенным Штатам своим экономическим существованием), но и качественно, потому что европейские страны - это уже не прежние политические карлики, которые отдают свое будущее в руки своего большого союзника, а страны, которые сами хотят определять линии развития своего континента».
Все это, конечно, не означает, что «Общий рынок» не создает барьеров для развития экономического и иного сотрудничества на подлинной общеевропейской основе. Но очевидно и то, что в Вашингтоне и Лондоне явно опасаются тяги западноевропейских государств к самостоятельному определению своего политического курса. Именно поэтому и добиваются британские деятели, связанные с Соединенными Штатами узами пресловутых «особых отношений», скорейшего вторжения на континент, чтобы задержать развивающиеся там тенденции к разрядке, чтобы восстановить былое англосаксонское влияние, сохранить атлантическую ориентацию капиталистической Европы, закрепить на нашем континенте состояние перманентного противоборства между Востоком и Западом. Нынешний британский премьер Э. Хит, не стесняясь, размахивает жупелом «угрозы с Востока» при каждом удобном случае. Если Западная Европа, заявил он во время недавнего визита в Бонн, «не воспользуется этой возможностью (принять Британию в «Общий рынок». - В. О.), наши друзья будут расстроены, а наши противники (он при этом упомянул Советский Союз. - В. О.) приободрятся». Лондон, отметим, не прекращает своих попыток соблазнить Париж перспективой англо-французского ядерного альянса, о направленности которого гадать не приходится.
В этих условиях проблема расширения «Общего рынка» за счет Британии приобретает, конечно, иное измерение. Удастся ли эта американо-английская операция, сказать пока трудно. Судя по результатам недавних встреч в Брюсселе, партнеры по «Общему рынку» не расположены спешить с согласием принять Британию на условиях, изложенных ее представителями. По форме дело упирается сейчас в вопрос о размере английского вклада в финансовый фонд сообщества и некоторые другие проблемы. По сути же спор идет все о той же политической ориентации «Общего рынка», которую британские и американские деятели хотели бы подчинить своим интересам. И… без особых затрат. Понимают ли это в столицах «Общего рынка»? Президент Франции Жорж Помпиду очень дипломатично, но и не без иронии заметил на своей последней пресс-конференции: «Мы часто имели повод говорить, что Франция хочет вступления
Великобритании в «Общий рынок» и что она верит в это. Такова всегда была моя позиция, но, разумеется, это зависит прежде всего от самих англичан. Все охотно признают три качества англичан, в числе прочих: юмор, упорство и реализм. Мне случается думать, что мы все еще находимся до некоторой степени на стадии юмора».