Расставшись с Ральфом, Виктория окажется лишенной вышеупомянутых маленьких радостей.
Но не сохранять же ради них опостылевшую связь!
Ну и что, пусть я останусь одна, зато в своей квартире, думала Виктория, стараясь стоять так, чтобы льющаяся из душа вода не попала на волосы. По крайней мере, всегда буду знать, где что лежит.
Эта мысль заставила ее злорадно усмехнуться.
В те периоды, когда Ральф дня на два-три оставался у Виктории, в квартире возникал кавардак. К поддерживаемому Викторией порядку он относился с иронией, если не с презрением. Называл ее синим чулком. Правда, вроде бы в шутку, но сейчас Виктория в этом засомневалась. Понятия аккуратности для Ральфа не существовало. Намеки Виктории на этот счет он игнорировал. Одежду свою разбрасывал по обеим комнатам — огромной гостиной и несколько меньшей спальне. Его носки и прочие мелкие вещи можно было встретить в самых неожиданных местах — например, на спинке кресла или на журнальном столике.
Викторию и прежде все это порядком раздражало, но в последнее время этот своеобразный эффект присутствия — хоть и проявлялся нечасто — начал оказывать на нее подавляющее воздействие.
Потому-то она и улыбалась сейчас, стоя под душем: решение разорвать отношения с Ральфом автоматически влекли за собой нерушимость раз и навсегда установленного порядка в ее личных апартаментах.
Проект своей квартиры Виктория создала сама. Внедрить его в жизнь было несложно, так как жилье приобреталось, когда весь дом находился в стадии проекта. Иными словами, для Виктории построили именно то, что она хотела. Поэтому на площади, где у прочих помещалось пять комнат, у нее было всего две. Она любила простор, ведь, как ни странно, он помогал ей создавать уютный интерьер.
Наконец-то я избавлюсь от необходимости ходить по квартире и собирать все, что разбросал Ральф, проплыло в голове Виктории. А остальное... Что ж, если станет невмоготу, куплю тюбик крема для бритья, вскрою и оставлю в ванной. Пусть пахнет, создавая мужскую атмосферу. С мужским голосом будет труднее... хотя почему, мало ли замечательных мужских голосов можно извлечь из компакт-дисков с записями концертов! От Луи Армстронга до Джо Кокера, Элтона Джона или Лучано Паваротти...
Виктория провела ладонью по лицу, смахивая воду. Самую большую проблему представляли собой посиделки в обнимку на диване перед плазменным телевизором в полстены. Но и тут вскоре нашелся ответ.
Куплю себе большую мягкую игрушку — медведя, панду или тигра — и усядусь с ней, подумала Виктория. Или на ней, ведь есть же огромные мишки, в объятиях которых можно развалиться как в кресле.
И тут воображение неожиданно подсунуло ей вместо игрушки один вполне реальный образ — человека, в объятиях которого она не прочь была бы очутиться, хотя и осознавала всю бессмысленность подобных желаний.
Этого парня Виктория повстречала здесь, на территории пансионата, на второй или третий день после прибытия, когда изучала окрестности.
Ей нужен был человек, который смог бы подсказать самый короткий путь к розарию, и она увидела парня в потертых синих джинсах и темно-фиолетовой футболке с белым логотипом пансионата на спине — одной из тех, в которых ходили многие представители здешнего обслуживающего персонала.
Когда Виктория окликнула парня и тот обернулся, она на миг замерла. Ей показалось, что они уже когда-то встречались. Но в следующую минуту она опомнилась. Ни одного такого красавца среди ее знакомых не было, в противном случае она уж точно не гадала бы сейчас. И потом, в круг ее знакомых не входили люди из обслуживающего персонала. В лучшем случае она скользила по ним взглядом, не запоминая лиц, а в общении ограничивалась короткими фразами.
И все-таки ее не покидало ощущение, что когда-то она уже видела эти темные волосы, серые глаза, крепкую, но в то же время стройную фигуру. А когда парень заговорил, Виктории показалось, что и голос этот она уже когда-то слышала.
И лишь когда симпатичный служащий пансионата почти закончил объяснять, как пройти в розарий, Виктория сообразила, где видела его.
В своих мечтах.
Именно таким еще со времен девичества грезился ей идеальный возлюбленный. Еще в старших классах школы она верила, что когда-нибудь обязательно встретит большого, сильного, хорошо сложенного парня, красивого, но, разумеется, без слащавости.
Похоже, сейчас ее уверенность неожиданным образом оправдалась, только вот незадача — мужчина мечты оказался простым служащим пансионата, то есть работником низшего звена.
Однако, несмотря ни на что, с того дня Виктория начала думать о нем. Просто так, не придавая своим размышлениям никакого значения.
Но всякий раз, когда вспоминала о нем, ее охватывал легкий трепет.
Вскоре она узнала — совершенно случайно, — что парня зовут Невил Олстон. Выяснилось также, что работает он не в здании пансионата, а на его территории, потому что числится в должности инструктора по верховой езде.
Когда Виктория узнала его имя, положение усложнилось. С того времени Невил стал постоянным участником ее ночных фантазий. А также участником снов, после которых Виктория просыпалась разгоряченной, порой ловя себя на том, что комкает простыню, будто это живая плоть.
Все это было настолько на нее не похоже, что оставалось только удивляться. Особенно озадачивал тот факт, что, когда Виктория вспоминала приятные моменты, случавшиеся в самом начале романа с Ральфом, она почему-то вместо того представляла себе Невила.
Однако, сколько бы Виктория ни изумлялась тому, какие странные мысли — не говоря уже о видениях — ее посещают, осуществлять все это не собиралась. Потому что не принадлежала к категории активных натур. И к тому же понимала, что интрижка с инструктором по верховой езде относится к разряду фантастики.
Иными словами, все это не для нее.
И напрасно Синти старается убедить ее, что ничего плохого не случится, если она «снимет» себе парня...
Тьфу ты, дьявол, не следовало об этом думать, снова в голову полезли мысли о Невиле!
5
Отправившись в гимнастический зал и до изнеможения поупражнявшись там на тренажерах, Виктория сумела отвлечься от мыслей о привлекательном инструкторе по верховой езде.
Ровно до следующего дня.
Назавтра они с Синти, как обычно, отправились к бассейну. Затем, поборовшись с волнами под наблюдением инструктора по плаванию Мэнди, устроились отдыхать в шезлонгах.
Откинувшись на парусиновую спинку, Виктория зажмурилась и подставила лицо солнцу.
День выдался на удивление тихим, без малейшего дуновения ветерка. Примолкли чайки и курортники на пляже, и даже некоторые особо визгливые дамы из пансионата сегодня плескались в бассейне без возгласов.
Все перечисленное подействовало на Викторию настолько успокаивающе, что она сама не заметила, как задремала.
А когда проснулась, то в первый момент решила, что видит сон о вчерашнем дне, потому что почти перед ее лицом находился бокал с фруктовым коктейлем, который держала Синти.
— ...Тоже советую попробовать, — говорила та. — Это «Земляничная поляна». Название говорит само за себя. Но кроме земляники здесь есть малина, ежевика и смородина. Еще, кажется, немного клюквы, но в этом я не уверена. Если хочешь, можно спросить у бармена Джейсона. Одно знаю точно: вкус... мм... восхитительный! Порой мне кажется, что этот коктейль даже лучше, чем фирменный, которым я угощала тебя вчера. Помнишь, как он называется?
Виктория провела ладонью по лицу. Похоже, она уснула крепче, чем можно было ожидать, потому что сейчас ей трудно было сообразить даже который час, не то что вспомнить название коктейля.
— Как называется? — повторила она, сморщив лоб.
Синти рассмеялась, потом протянула: