— Ты называешь меня пьяницей? — Тонкие губы дернулись в полуулыбке. — Да, я не знаю ограничений, когда дело касается выпивки, я проигрываю в карты деньги, я переспал уже больше, чем с дюжиной женщин. Но в отличие от тебя во мне нет ни капли притворства и лжи. Я не вру и не использую чужую боль как средство достижения своей цели. Ты же воспользовалась воспоминаниями Адриана, чтобы добиться грязных намерений. Как женщина может вызывать столько отвращения и жалости одновременно? Меня тошнит от того, какая ты алчная и мелочная дрянь, но вместе с тем мне жалко тебя. Ты никогда не поймешь, что такое любовь.
Мира вздрогнула от его последних слов. Оскорбления Рауля не подействовали на нее, но стоило ему упомянуть о любви, как сердце предательски кольнуло, а в память врезался образ жгучего брюнета с пронзительными черными глазами. Теплыми ночами Милана он разжигал в ней огонь, даря незабываемое наслаждение и вселяя в нее неведомые ранее чувства, которые медленно толкали Миру в пропасть. И она обязательно провалилась бы в эту бездну, если бы вовремя не остановилась.
— О какой любви может говорить человек, которого бросила невеста возле алтаря, прихватив с собой бриллиант стоимостью пять миллионов евро? — Мира смутно знала трагическую историю, произошедшую с Раулем, потому что никто ее не посвящал в детали семьи Дюмон. Но знакомый журналист проболтался ей о давней трагедии младшего брата Адриана.
— Она была такой же мелочной и дешевой тварью, как ты, Мира, — процедил Рауль, сжав тонкое запястье настолько сильно, что к глазам женщины подступили слезы. — Думала сделать мне больно? Не получилось. Зато мне удалось причинить тебе боль. Если я вдавлю пальцы в твою кожу, то будет еще больнее, не так ли?
— За что ты меня ненавидишь? — тихо поинтересовалась женщина, понимая, что с озверевшим Раулем спорить бесполезно.
Мужчина ослабил захват. Через мгновенье Мира уже протирала покрасневшую и горящую кожу, наблюдая, как голубые глаза Рауля заволакивает пеленой скрытой боли. Он одним глотком осушил бокал.
— Я хочу счастья моему брату, — признался Рауль. — Просто на секунду забудь, что ты эгоистична и алчна. Забудь о деньгах, власти и титуле. На секунду отключись от настоящей Миры и взгляни туда. Давай же!
Грубовато подтолкнув женщину к слегка приоткрытой двери, Рауль отнял руки от ее плеч, брезгливо поморщившись. Мира шокировано расширила глаза и недоверчиво моргнула. На смятых простынях лежал обнаженный Адриан с откинутой назад головой, а над ним нависала голая девушка, покрывавшая его тело поцелуями. На губах Адриана играла блаженная улыбка, и когда девушка приподняла лицо, Мира прикрыла рот ладонью, с трудом сдерживая рвущийся вскрик удивления. Кристина Ферро! Неужели Адриан и его подопечная?..
— Он любит ее, Мира, — прозвучал рядом с ее ухом хрипловатый голос Рауля. — И она очень сильно любит его. После стольких лет мой брат по-настоящему счастлив. Он снова улыбается, радуется жизни и живет. Ты готова провести оставшиеся годы в богатстве, зная, что лишила кого-то последней надежды на выживание? Разве деньги помогут избавиться от чувства вины?
Бесшумно прикрыв дверь, Рауль взглянул на стоящую перед ним женщину, и увидел, как по ее щекам скатываются слезы, а ладонь машинально опускается на пока плоский живот. Он понимал, что она в смятении и не знает, какой шаг ей сделать.
Мира была полностью сломлена и растеряна. С одной стороны Адриан, который действительно заслуживает того, чтобы его любили искреннее. Любили не его многомиллиардное состояние, а личность и взрывной характер. Но с другой стороны был ее ребенок. Что будет с ним? Куда теперь она пойдет, будучи матерью-одиночкой? Адриан был последним шансом выбраться из болота, которое затягивало ее ко дну, ведь Луи никогда на ней не женится и не примет последствия кратковременной страсти. Как она выживет в суровом мире?
Внезапно Мира заметила пыхтевшую и быстро идущую к ним пожилую экономку Адриана. Смахнув слезы и облизнув пересохшие губы, Мира гордо вздернула подбородок, стараясь не смотреть на довольного Рауля.
— Мадемуазель Рокки, вас к телефону, — осведомила ее Луиза, протягивая беспроводную трубку. — Луи Франчески, по-моему. Он хочет сказать вам что-то важное.
Верите ли в судьбу? А в чудо? Вот и Мира Рокки впервые поверила в то, что иногда и невозможное становится возможным. Её дрожащая рука взяла протянутый телефон.
***
Дорогой Адриан,
Когда ты прочтешь это сообщение, то я, надеюсь, буду уже лететь в самолете навстречу моей настоящей любви. Любить значит не бояться нарушать правила и запреты. Любить значит не думать о том, что будет завтра, а наслаждаться каждым мигом сегодняшнего дня. Только сейчас я поняла, что значит любить, Адриан!