— Что ты тамъ дѣлалъ?
— Я размѣнялъ свою послѣднюю ассигнацію, — отвѣтилъ Іецъ.
Мы дошли дальше и дошли такимъ образомъ до самаго конца города; тамъ мы усѣлись у полотна желѣзной дороги, у самаго дровяного склада.
Прежде всего Іецъ обошелъ вокругъ всего склада и, убѣдившись, что мы совершенно одни, онъ вернулся на мѣсто и сказалъ:
— Ни ты, ни я не обладаемъ такимъ количествомъ денегъ, чтобы объ этомъ стоило говорить, не правда ли?
— У меня есть еще два доллара, — возразилъ я и посмотрѣлъ, чтобы удостовѣриться, въ цѣлости ли они.
— Значитъ, у тебя долларомъ меньше, чѣмъ у меня. Ты вѣдь заплатилъ арфисткѣ. Это было самое глупое, что ты только могъ сдѣлать.
— Ну, я не нахожу, чтобы было разумнѣе ходитъ по кабакамъ и пропивать деньги.
— А ты замѣтилъ, какъ я пью? — спросилъ Іецъ. — Я выпиваю стаканчикъ въ то время, какъ ты выпиваешь цѣлую кружку. И такъ каждый разъ.
— О чемъ же ты хотѣлъ поговорить со мной? — спросилъ я.
— А кромѣ того, если бъ мы не пошли въ кабакъ, въ моей головѣ не могъ бы зародиться тотъ планъ, о которомъ я хочу тебѣ разсказать, — продолжалъ Іецъ.
— А какой это планъ?
— Мистеръ Хартъ и его супруга уѣхали сегодня въ Чикаго, — сказалъ Іецъ.
— Да?
— А управлять тѣмъ временемъ банкомъ будетъ Георгъ.
— Да, я это слышалъ.
— По наведеннымъ мною справкамъ, Георгъ — братъ мистера Харта.
— Такъ, такъ.
— Но Георгъ завзятый пьяница.
— Все это мнѣ уже извѣстно, Іецъ. Что за вздоръ ты мелешь?
Тогда Іецъ сталъ говорить яснѣе, и изъ его словъ я понялъ, что онъ просто-напросто въ эту или слѣдующую ночь намѣревается обокрасть банкъ. Я долженъ былъ помочь ему въ этомъ дѣлѣ.
— Я не рѣшаюсь этого сдѣлать, — отвѣтилъ я.
— Ну, тогда я возьму съ собой Гунтлея.
Это мнѣ тоже не улыбалось, и я сказалъ:
— Я этого никогда не дѣлалъ. Это, говорятъ, очень рискованно. Но если ты будешь мною руководить…
— Здѣсь нѣтъ никакой опасности, — сказалъ Іецъ. — Если только Георгъ запьянствуетъ, то все остальное пустякъ, я изучилъ домъ.
И Іецъ доказалъ мнѣ пилку для распиливанія металловъ, затѣмъ прекрасные плоскогубцы для отвертыванія винтовъ. Оба лезвія были остры, какъ два ножа.
— Но потомъ? — спросилъ я.
— А послѣ этого мы будемъ уже далеко отсюда, — возразилъ Іецъ. — Мистеру Харту нужно три дня ѣзды туда и столько же обратно, это значитъ шесть дней; въ Чикаго они пробудутъ четыре дня, въ общей сложности выходитъ десять дней. — Затѣмъ онъ добавилъ:- Впрочемъ, я и не намѣреваюсь до нихъ обокрасть банкъ. А эти деньги послужатъ тебѣ фундаментомъ для того, что тебѣ нужно будетъ для этой дѣвочки; впослѣдствіи ты можешь еще прикопить.
Мы шатались нѣсколько часовъ сряду, лавки закрылись, и улицы оживились на время людьми, идущими со службы. Только кабаки были еще открыты, но они не закрывались до тѣхъ поръ, пока тамъ были посѣтители. «Ну, теперь намъ предстоитъ отыскать Георга и посмотрѣть, что онъ думаетъ предпринять», сказалъ Іецъ. И мы ходили изъ трактира въ трактиръ, пили пиво и виски, но среди посѣтителей не находили никого, кто могъ бы быть Георгомъ. Мы отправились въ первую корчму. Тутъ мы встрѣтили Георга.
VI
Георгъ пробылъ здѣсь уже нѣсколько часовъ сряду и ни за что не хотѣлъ уходить изъ этой трущобы; такъ онъ сказалъ по приходѣ. Но сегодня такой дивный осенній день, прибавилъ онъ, что совершенно безразлично, гдѣ онъ проведетъ часокъ-другой.
Это былъ маленькій живой человѣчекъ, лѣтъ сорока, не больше, съ удивительно чувственнымъ взглядомъ. Онъ былъ прекрасно одѣтъ, и такъ какъ онъ почти постоянно сидѣлъ на одномъ мѣстѣ и писалъ, то руки его были очень бѣлы. На насъ онъ не обратилъ никакого вниманія.
Съ мѣста въ карьеръ онъ началъ сильно пить. Съ улицы приходили люди, которые были съ нимъ знакомы, и въ ихъ компаніи онъ кутилъ. Всѣ относились къ нему съ большимъ уваженіемъ.
Когда Іецъ подошелъ къ столу и предложилъ ему съ нимъ выпить, Георгъ отказался, говоря, что онъ въ городѣ крупная шишка, а Іецъ бродяга.
— Вы все-таки выпейте съ нимъ, — вмѣшался хозяинъ. — У обоихъ господъ карманы полны денегъ, — прибавилъ онъ, указывая на меня и на Іеца.
— У нихъ навѣрное больше, чѣмъ у меня, — возразилъ онъ, показывая свой бумажникъ. Тамъ было нѣсколько банковыхъ ассигнацій.
Съ этой минуты онъ взялъ на себя все расходы и угощалъ всѣхъ, кто хотѣлъ выпить. Хозяинъ дѣлалъ все, чтобы удовлетворить его.
— Мнѣ нужно принести побольше денегъ, — сказалъ Георгъ. — Подождите меня, ребята.
Онъ вышелъ. Онъ былъ очень возбужденъ и пѣлъ.
— Прекрасный молодой человѣкъ, — говорили между собой его собутыльники.
И такъ онъ проведетъ всю ночь напролетъ.
Іецъ не пропускалъ ни единаго слова мимо ушей.
Вернувшись обратно, Георгъ прежде всего притворился, что не нашелъ больше денегъ; но затѣмъ заказалъ цѣлый рядъ напитковъ и щедро расплатился ассигнаціями, лежавшими въ бумажникѣ.
Такимъ образомъ прошло нѣсколько часовъ.
— Теперь пойдемте къ Тонваю, — объявилъ Георгъ.
Тонвай былъ содержателемъ питейнаго дома.
— У него уже закрыто, — сказалъ хозяинъ.
— Тогда мы вломимся силой, — сказалъ Георгъ. — Идемте, ребята!
Іецъ и я держались въ сторонѣ, желая показать, что мы слишкомъ горды, чтобы итти съ ними.
— А вы оба не хотите итти съ нами? — спросилъ Георгъ. — Я приглашаю васъ.
Мы согласились.
У Тонвая не было еще закрыто; тамъ тоже собралась теплая компанія, и Георгъ со своей свитой былъ принятъ съ распростертыми объятіями. Іецъ не хотѣлъ отстать отъ другихъ, онъ началъ мастерски насвистывать и имѣлъ громадный успѣхъ.
«Онъ чертовски хорошо насвистываетъ!» рѣшили всѣ.
Мы пробыли тамъ часа два и уничтожили цѣлую уйму спиртныхъ напитковъ. Я пилъ такъ, такъ училъ меня Іецъ, а такъ какъ я былъ въ большомъ волненіи по поводу предстоящихъ событій, то вино не имѣло на меня никакого дѣйствія.
Георгъ сосчиталъ свои деньги и сказалъ:- Теперь я иду къ дѣвочкамъ. Покойной ночи, дѣти. Пойду захвачу еще денегъ.
— У тебя же еще куча денегъ, — возразили ему.
— Этого недостаточно, — отвѣтилъ онъ. Шатаясь, онъ направился къ двери.
— Сегодня за ночь банкъ обѣднѣетъ на нѣсколько сотъ талеровъ, — говорили молодые люди.
— На то похоже, — согласился Іецъ. — Онъ мастерски умѣетъ тратить деньги.
Но такъ какъ никто не хотѣлъ вести разговоровъ съ Іецомъ, который былъ и оставался бродягой, то всѣ мало-по-малу перешли за другой столъ.
Іецъ подошелъ къ нимъ и сталъ спрашивать каждаго въ отдѣльности, чего бы онъ хотѣлъ выпить, но всѣ отказывались, говоря, что они ничего больше не хотятъ.
— Пойди и закажи себѣ виски, — обратился онъ ко мнѣ.
Я посмотрѣлъ на него съ удивленіемъ.
— Тебѣ это пригодится, — сказалъ Іецъ.
Я выпилъ два большихъ стакана виски и сразу почувствовалъ себя бодрымъ и непобѣдимымъ, мнѣ ничего бы не стоило выкинуть за шиворотъ одного за другимъ всѣхъ посѣтителей питейнаго дома.
Іецъ и я пожелали всѣмъ покойной ночи и вышли на улицу. Городъ лежалъ темный и пустынный. Іецъ указывалъ дорогу, и мы двигались по направленію къ банку. Въ окнахъ былъ свѣтъ, и мы заключили отсюда, что Георгъ былъ дома.
— Подожди меня здѣсь! — сказалъ Іецъ, и пятью неслышными прыжками онъ очутился около дома. Онъ исчезъ за калиткой.
«Куда онъ могъ пойти?» — думалъ я. Я подождалъ минуты двѣ, Іецъ вернулся обратно. Онъ дѣлалъ тѣ же прыжки