Герман сидел рядом, заняв свободный стул. Не обращая на меня внимания, он пил свой чай. В его облике произошло незначительное изменение: поверх майки мужчина надел сорочку нежно-лавандового цвета.
Елизавета Петровна тоже сидела на своём месте и прятала за чашкой улыбку. Её взгляд перебегал от меня к племяннику и обратно.
– Вы что-то выбрали? – поинтересовалась она, нарушая молчание.
– Всё очень красивое, но определиться сложно. Мне нужна только одна открытка, чтобы завершить альбом и, честно признаться, я в них абсолютно ничего не понимаю!
– Приносите свою коллекцию сюда, и мы обязательно что-то подберём для вас, – не раздумывая, ответила Елизавета Петровна.
Тут на меня внезапно обрушилась мысль: сколько сейчас времени? Впрочем, часы я искать не стала, и без того было понятно, что я засиделась!
Поднявшись, поблагодарила хозяйку за тёплый приём и огляделась, вспоминая, куда она убрала парку. Взгляд почти мгновенно наткнулся на Германа. Он стоял у вешалки и держал мою куртку в руках.
Когда я волнуюсь, начинаю суетиться, но никто не смог бы меня упрекнуть в тех чувствах, что я испытала, приблизившись к Герману! Какая бы женщина, будь она на моём месте, не заволновалась, оказавшись в шаге от этакого красавца-пирата выше её на целую голову, идеально одетого и идеально вписывающегося в её образ идеального мужчины?..
Поняв, что окончательно запуталась не только в чувствах, в мыслях, но и в словах внутреннего монолога, я подошла ещё ближе, протянула руки к своей парке и попыталась забрать её из рук Германа. Он явно не ожидал такого! Для начала его густые брови сошлись на переносице, а после того как я сильнее дернула куртку на себя, левая поползла вверх, демонстрируя недоумение. Оно же читалось и во взоре тёмно-карего глаза.
Внезапно уголок твёрдых губ дёрнулся. Герман сделал выводы из моего странного, на его взгляд, поведения. Со снисходительной усмешкой в голосе он произнёс:
– Я вам помогу.
Густо покраснев, я развернулась спиной к «джентльмену», и парка за считанные секунды заняла своё место на моих плечах, к слову, совсем сухая.
Я скомкано попрощалась и выскочила за дверь в свежие и влажные объятья поздних сумерек. Некоторое время пришлось потоптаться на крыльце, покрутить головой по сторонам и пораскинуть мозгами прежде, чем сообразить, куда двигаться дальше.
Я успела отойти от магазина всего на пару шагов, когда позади тихо хлопнула дверь. Мимо меня пронеслась собака Германа. Вслед на ней появился и он сам.
– Поймаю для вас такси, – безразлично бросил мужчина, проходя мимо.
Он вышел на обочину и отрывисто свистнул. Я шла к нему и понимала, что не в силах оторвать взгляд от его фигуры, облачённой в тёмное полупальто, похожее на морской бушлат. Освещённый светом фонаря, он сам представлялся мне маяком.
Я не сразу заметила, что собака сидит у ног своего хозяина… Ну, хорошо! Я заметила её присутствие только тогда, когда подходила к автомобилю со всем знакомыми шашечками. Герман держал открытой заднюю дверь и хранил серьёзное выражение лица, будто его ни мало не веселил тот факт, что я чуть было не навернулась через его питомца!
Он даже заглянул в салон, когда я села, и учтиво кивнул на прощание. Захлопнув дверцу, мужчина постучал по крыше, будто это была стенка кеба, а мы находились в викторианской Англии!
Я несколько раз мотнула головой, прогоняя наваждение, навеянное внешностью и поведением Германа. Он, несомненно, дал пищу моему воображению, но стоило ли думать о нём?
Вежливое равнодушие. Вот, как можно было описать отношение Германа ко мне.
____________________________________________________________________________________________
*Улица Бьевр (Rue de Bièvre). Бьевр (Бобровая) улица получила свое название от Бобровой речки, которая протекала в Париже. Река Бьевр берет свое начало в Версале и впадает в Сену, правда сейчас она ушла под землю. Раньше по этой речке через весь Париж спускали лес в небольшой порт.
Глава 3
Период с понедельника по пятницу прошел в рабочем режиме в офисе. Пятница – прекрасное время года! Повторяется пятьдесят два раза, это ли не счастье? Сегодня в тридцать восьмой.