Зато стало ясно, почему моя шутка, – к ним я, кстати, прибегаю, нечасто, – оказалась без ответа.
– Спасибо за заботу, – ответил я, стараясь, чтобы собеседница не почувствовала недовольство в интонации. – Я вызову вам такси.
А ещё завтра отправлю букет и коробку конфет. В знак благодарности – ничего больше!
Рада перевела взгляд на Яргу, потом снова обратилась ко мне.
– Вы серьезно? – мне показалась, будто она ошеломлена моим предложением. – Собираетесь отправить меня домой ночью?
– Вы желаете остаться здесь? – теперь мой голос звучал надменно. – Могу предложить вам только эту кушетку. Свободных спален нет.
– До вашего прихода я вполне уютно себя чувствовала на кушетке.
Мне показалось, или в её голосе прозвучал упрёк? В этом стоило разобраться.
Я занял кресло напротив кушетки. На кофейном столике, в пределах досягаемости нашёлся штоф с коньяком и пара стаканов. Плеснув себе немного, сделал глоток.
Наблюдая за моими действиями, Рада пыталась расплавить меня взглядом своих зелёных глаз. Ярга, как всегда, приняла сторону хозяина, растянувшись у моих ног и громко засопев.
Хотите посоревноваться в язвительности, барышня? Пожалуйста:
– Намекаете, что я своим присутствием разрушаю уют?
Вместо ответа, Рада одним гибким движением, какого я от неё совершенно не ожидал, поднялась с места и подошла к столику. Я ещё находился под впечатлением от увиденного, потому позволил ей хозяйничать: налить себе коньяка без разрешения.
Забравшись на кушетку с ногами, она отгородилась от меня подушкой, совсем как от Ярги недавно, и принялась мелкими глотками цедить алкоголь.
Какая вызывающая поза, абсолютно неуместная… Хотя… если бы на девушке отсутствовала одежда… Хм! Попробуем ещё раз. Какая неприятная девица! Видно позабыла, что она тут гостья!
Пока я старался придумать, в каких грехах её ещё обвинить, Рада потянулась к пуговицам кардигана и принялась их расстегивать. Методично. Одну за другой. Расправившись с последней, она стянула его с себя, продемонстрировав белую футболку, ткань которой оказалась до того тонкой, что я отчётливо, безо всякого транса видел каждый плетёный завиток кружевного бюстгальтера.
Я не сразу вспомнил о том, что так пялиться на дам неприлично. К тому же моя визави разоблачалась не для моего удовольствия, а для того, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений: она не собиралась уходить.
Меня раздирало надвое. С одной стороны, желание выставить нахалку было велико. С другой стороны, хотелось подольше полюбоваться неожиданно приятным зрелищем. Конец метаниям положила сама девушка. Она нашла мой интерес неприличный и подтянула подушку выше. Пришлось посмотреть в горящие возмущением зелёные глазищи этой обворожительной – местами – ведьмы.
– Не пора ли вам удалиться в свою спальню, Герман? – рассерженной кошкой прошипела она.
Её гнев подлил масла в огонь. Во мне взметнулось новое желание: погладить эту кошу против шерсти и посмотреть, что получится.
– Здесь более приятные виды, Рада – бросил я и намеренно уставился на подушку.
– При первом знакомстве вы мне показались воспитанным и сдержанным человеком, – срывающимся от негодования голосом прошептала она.
– Что ж… в одном вы оказались правы: я воспитан весьма достойно, – якобы в подтверждение своих слов я отсалютовал ей своим бокалом, но улыбка моя и жест в целом никого не смогли бы обмануть.
Рада не стала исключением. Яркий румянец начал свой танец на её щеках. Хотя можно было предположить, что дело не только в эмоциях, но и в алкоголе, который она выпила и, скорее всего, на голодный желудок.
Я неспешно разглядывал лицо девушки. Нежный овал будто тонул в обрамлении мягких волн тёмно-русых волос, падающих на плечи. Взгляд зелёных глаз, подчёркнутый длинными ресницами, был весьма выразителен. Красивой формы густые брови – на которые наконец-то пришла мода! – лишь усиливали ощущение проникновенности взгляда.
На высокий лоб упала тонкая прядка – лёгкий небрежный штрих, заставил задумать о беззащитности Рады. Ещё один локон упал на щёку. Девушка изящным движением хрупких пальцев заправила его за ухо. Я обратил внимание на скромный гвоздик с зелёным камнем, поблёскивавший в маленькой мочке. Ушко было небольшое красивой формы, и его цвет вторил щекам.