Но он не стал дожидаться подобной бесславной развязки. Берд подскочил к ближайшему дросу и, поднырнув под выскочившую его левую руку, схватил ее, резким ударом по ногам опрокинул врага, молниеносно развернувшись, оглушил. Через мгновение он уже стоял спиной к поверженному противнику, готовый к новым поединкам.
Следующему дросу он позволил схватить себя за руки, и когда жилистые лапы крепко уцепились в его перчатки, Берд оттолкнулся от земли и обрушил на эти лапы одновременный удар двумя ногами. Дрос от неожиданности и боли взвизгнул и отпустил Берда. Что ему и требовалось. Та же подсечка, тот же удар по верхней части туловища. Остальные сообразили в чем дело и быстро окопались. Берда это только раззадорило. Он прошелся по «головам» неподвижных «жестяных бочонков», как звали их поселковые ребята, варьируя удары ногами и руками.
Молодые дросы семенили по полю, наступая друг другу на лапы. Берд отошел в сторону и подождал, когда придут в себя взрослые особи.
— Уходите, — сказал он им. — И не приходите сюда никогда.
Шесть здоровых полуторастокилограммовых «бочонков» постояли, поверещали и двинулись прочь.
Когда на следующий день в колледже появился секретарь мэрии, пришедший за ним, Берд понял, что вчерашнее небольшое приключение в тайне сохранить ему не удалось.
Его вызвали прямо с экзамена. Самое обидное заключалось в том, что билет, доставшийся Берду, содержал вопросы, ответы на которые он хорошо знал. И добрых полтора километра, расстояние до мэрии, где собрался срочный Конвент, он чисто по-детски переживал это. Но как оказалось, ему пришлось в этот день пережить не только это.
Судя по обращенным к нему лицам, сосредоточенным и хмурым, члены Конвента уже успели обсудить пикантную ситуацию, в которую по молодости и глупости втянул земную колонию Берд.
— Садись, — сказал ему мэр Стивен Райе и показал на стул.
Берд сел.
— Зачем ты это сделал, Берд? — Не выдержав молчания, первым спросил отец, который тоже находился здесь, в зале заседаний.
— Я ведь несколько раз предупреждал тебя — не трогай ни дросов, ни карпуджей, ни фолов. Зачем?
— А что же они? — Обиженно промямлил Берд. — Ходят где надо и где не надо, на нас совсем внимания не обращают, словно эта планета принадлежит всем, но только не землянам.
— Берд Сэптон, — официальным тоном обратился к нему Райе. — Понимаешь ли ты всю деликатность положения нашей колонии? Неспроста ведь умные головы в Галактическом Союзе не один год бились над тем, как разделить Торно между четырьмя цивилизациями, какой статус придать нашей планете. Торно — планета уникальная. Так исторически сложилось, что она превратилась в полигон для проверки на прочность дружбы представителей различных цивилизаций. И, признаюсь, до сих пор не было другого такого случая, когда эта дружба подвергалась бы столь серьезному испытанию. Тебе, наверное, нелишне будет, звать, что колония дросов заявила свой решительный протест в связи с негуманными действиями представителя нашей колонии, в результате мы сами уже не можем заявить протест по поводу вторжения в наши сельхозугодья младших дросов. А ты ведь, пожалуй, хотел помочь отцу?
— Хотел, — буркнул Берд.
— Так вот, ты ему не помог, скорей оказал медвежью услугу. Теперь компенсации от дросов не дождешься, а мы и требовать не будем. Обострять конфликт лично я не вправе. Более того, во избежании дальнейших недоразумений на период переговоров я от имени Конвента и как мэр колонии объявляю о временном заключении под стражу Берда Сэптона.
Райе обвел взглядом зал.
— Помню, возражения были только у доктора Линь Шэ?
— Да, — сказал пожилой китаец, — у меня они были. Конечно, поступок Берда Сэптона оправдать нельзя, однако, я просил бы уважаемый Конвент принять менее суровые меры по его наказанию. Я хорошо знаю Берда, он один из самых способных моих учеников. Очень талантливый мальчик — Линь Шэ улыбнулся. — А в искусстве выживания ему нет равных. Возможно, поэтому он постоянно ищет приложения своим способностям. К сожалению, в нашей колонии эти способности пропадают втуне. И его ли вина в том, что он родился прирожденным исследователем и покорителем новых миров, когда почти все миры уже открыты. Мне кажется, к нему необходимо отнестись с большим пониманием и сочувствием. С разрешения Конвента, я бы поручился за Берда, он никогда больше не подведет колонию.
Мэр покачал головой.
— Вероятно, во многом вы и правы, уважаемый. Но каждый человек должен нести ответственность за свои поступки. Кроме того, я не считаю наказание таким уж и строгим. Скажем так, это мера превентивная. Через два-три дня Берд опять будет дома. Настоящим же наказанием станет другое. Насколько мне известно, после окончания колледжа Берд хотел работать в исследовательском отряде. Увы, известный инцидент заставляет меня просить Конвент об установлении для Берда длительного испытательного срока с тем, чтобы убедиться — сможет ли он вообще работать в этом отряде.