— Не бойся, Сын Неба, — это всего лишь испуганный ихи, — успокоила его Аэлита. — Он не причинит нам вреда.
Лось машинально проследил в черном небе силуэт хищной птицы и тяжело вздохнул.
— Тебе плохо, Сын Неба, — прошептала Аэлита. — Почему? Скажи мне.
Лось не ответил, завороженно глядя на встающую над блестящими льдом остриями скал мрачную красноватую звезду. Ее недобрый взгляд будил в нем смутное беспокойство, Аэлита опустилась перед, ним на колени. Ее грудь, взволнованно дышала под черными складками платья, бледное лицо чуть подрагивало, слегка приподнятый нос, и мягкий рот были по-детски нежны. Огромные, полные печали глаза искали ответа, манили, тянули в свою глубину.
Прошли долгие минуты. Потом, очнувшись, Аэлита заговорила.
— Я должна рассказать тебе… — голос ее прервался, — прежде, чем ты покинешь меня. Ты уйдешь, я знаю, но, может быть, до того, как нас разлучат…
— Кто?! — воскликнул Лось.
— Не сразу, — ответила Аэлита, — сейчас отец занят тем, что убивает в городе рабочих, которыми руководит Сын Неба. Он яростен и могуч, но он не устоит: сила всей Тумы в руках Тускуба, Затем он вспомнит и обо мне. На мне запрет, я посвящена царице Магр… По древнему обычаю, страшному закону Магр, женщину, преступившую обет, бросают в лабиринт, в колодец. Ты видел его… Но я не могу противиться любви, Сын Неба…
— Не бойся, — Лось успокаивающе погладил Аэлиту по руке. — Не бойся. Если ты опасаешься, что Тусхуб найдет нас здесь, завтра же переберемся в другое место. Пустых домов у вас много, а теперь будет еще больше. Улетим за горы. А вернется Гусев, то и вовсе к нам на Землю. Только бы с Алексеем Ивановичем ничего не случилось. Нужно обождать еще день.
Лось замолчал. В его голове пронеслись картины восставшего города, возбужденные лица, Гусев с маузером, потный, скалящий зубы, шумно, хлопающий по плечам окруживших его марсиан. Видения пронеслись и исчезли, оттесненные одурманивающей тишиной ночи, блеском костра и близостью Аэлиты. Держа Лося за руку, она пристально, с каким-то странным выражением смотрела на него.
— Полюби меня, Сын Неба, — тихо произнесла Аэлита, голос со дрожал, страсть и отчаянье слились в нем, — я хочу узнать любовь — единственное счастье, отмеренное женщине. Наши мужчины не умеют любить, взгляд их туманится от дыма хавры, и груз тысячелетий отнимает желание и силы жизни. Только ты можешь сделать меня счастливой.
Голос Аэлиты прервался, приникнув к груди Лося, она обхватила егоза плечи. Лось молча прижал к себе её дрожащее тело, стал гладить по спине, волосам. Через минуту, уняв дрожь, Аэлита отстранилась и сказала:
— Прежде я должна рассказать тебе… Это будет мой третий и последний рассказ, — она так твердой отрешенно произнесла слово «последний», что пронзительная тоска сжала сердце Лося, губы его дернулись, но он промолчал, пораженный непререкаемой силой ее голоса.
— Магацитлы не были единственными пришельцами, посетившими древнюю Туму.
Прошли тысячелетия с тех пор, как умер последний Магацитл, и след их остался лишь в памяти поколений, в гигантских цирках и голубой коже, Лишь ничтожная часть знаний использовалась потомками Аолов, главное же, заключенное в книгах, укрытых в тайниках последними мудрецами, было забыто. Только из селения в селение ходили бродячие певцы с маленькой уллой и волновали странными и несбыточными сказаниями сердца и умы Аолов.
Но вот однажды в небе прочертила след яркая звезда. Она упала за Лизиазирой, там, где теперь развалины Лизанды — столицы страны по ту сторону гор. Там упал и твой аппарат, Сын Неба.
Пастухи долго не решались приблизиться к огромному, покрытому черной коркой нагара яйцу. И лишь на закате один из них, шохо по имени Туан, осмелился подойти.
В летописях того времени сказано:
«Оно раскололось, как семя дерева бо весной, и внутри пастухи увидели четырех Магацитлов. Они были велики ростом, а лица их — черны, как пепел у подножия вулканов».
Весть о новом пришествии Магацитлов быстро облетела окрестные селения, и многие приходили смотреть на них и их железный корабль. Вновь вспомнили Аолы древние предания о кровавых временах нашествия Магацитлов.
Туан был первым, кто возродил учение сумасшедшего пастуха и развил его. Он говорил: «Могущественные Магацитлы покорили Туму и дали жизнь голубому племени гор. Они умерли и унесли с собой свои тайны, мы не можем постичь их смысл. Но они вернулись. Снова будут падать на Туму свирепые и неумолимые Сыны Неба. И придет смерть, и кровожадный ча станет пожирать слабых, а паук сплетет сеть в наших домах. Бойтесь! Сыны Неба велики и мудры. Они придут и уничтожат всех непокорных. Покоритесь, и вы сохраните свои жизни и своих хашей».