Поговорили также о личной безопасности монашки – я должен сопровождать её везде за пределами особняка.
Гордей – отдельная тема. Я поведал историю моего побега с деньгами и при каких обстоятельствах мы ограбили инкассаторскую машину. Самсоныч отнёсся с пониманием к моей браваде, сказанной в пылу драки, и сказал, что займется моим делом, не откладывая. Участия в самом налёте я не принимал, я был водилой. И когда мои товарищи начали палить направо и налево, а быть замешанным в убийстве я не хотел, то просто уехал, прихватив сумку с деньгами, которую бросил на сиденье Гордей.
Оставался один вопрос, не дававший мне покоя.
– Сейчас вы понимаете, что Арсений ей не пара... Почему не запретите им встречаться? Испортит, ведь девчонку!
– А как ты думаешь, для чего я тебя нанял? Ты же этого не допустишь? Я прав? – Самсоныч громко рассмеялся, показывая своё ко мне расположение.
Следующие несколько дней прошли более-менее спокойно. Я возил монашку в воскресную школу, за покупками. Везде сопровождал, был её тенью.
Вот наконец наступил день, когда она должна была поступить в университет по специальности географ. Кто бы мог подумать, что монашка интересуется географией!
В то утро я ожидал её возле машины и не был готов к её внешнему виду. Я привык видеть девушку в монашеском одеянии, а не в плотно облегающем коротком платье и в туфлях на высоком каблуке. Верх её платья был чересчур низким, выставляя грудь больше положенного. Я даже рот открыл от удивления. Волосы были собраны в высокий конский хвост, показывая длинную шею. И в таком она собралась идти на занятия? У парней в её группе точно мысли будут не об уроках...
– Вернись домой и переоденься! – приказал я, разворачивая её к дому.
– Ещё чего! – уселась на заднее сиденье и бросила рядом свою сумку.
– Хорошо! Только не говори мне потом, когда к тебе кто-нибудь пристанет!
– Ты считаешь, что мой вид – повод для приставаний? А слово – нет теперь не котируется?
– Я тебя предупредил! – со злостью хлопнул дверью и крепко сжал руль. Завёл мотор и принялся газовать на месте, действуя ей на нервы.
– Перестань! Поехали уже! Твоя ревность меня не волнует! – Ревность? Какая, к чёрту, ревность?
– Ты думаешь, я ревную? – повернулся к ней и рассмеялся. – Ты много о себе думаешь, звезда воскресной школы! Пусть тебя твой прыщавый одноклассник ревнует, а я забочусь о твоём теле. Усекла?
– Усекла! – вскрикнула она. – А теперь поехали – опоздаем! Я не хочу в первый учебный день что-то пропустить. Усёк?
Покрышки бесшумно заскользили по гравию, и мы в молчании доехали до университета.
– Во сколько за тобой заехать? – она задумчиво посмотрела на наручные часики и пожала плечами.
– Я не знаю точно, во сколько закончатся занятия. Приблизительно часа в три.
– Вбей мне свой номер. – Протянул телефон, и она нехотя записала номер в мои контакты. – Я позвоню в половине третьего. Советую ответить сразу. Не стоит испытывать моё терпение.
– Усекла? – передразнила монашка, не дожидаясь моего вопроса. – Да! Усекла! Отвечу! – вышла из машины и попёрлась в сторону нужного корпуса.
☆☆☆☆☆
Я не переставал думать о Гордее... Чего он выжидает? Неужели до сих пор не сложил дважды два и не знает место моего пребывания? Не похоже на него.
Проехал особняк, осматривая обстановку. Всё тихо. Ничего подозрительного не заметив, вернулся к тропинке, ведущей к дому. Позвонил на пункт охраны – ворота открылись. До трёх часов времени навалом, пошёл в столовую, давно с Верунчиком по душам не болтал.
Она радостно встретила меня и сразу поставила передо мной несколько кусочков пиццы на бумажной подставке.
– Что будешь пить, сынок? – спросила ласково. Меня удивляло, как у такой хорошей женщины не было мужчины. Мужиков на территории дохрена, но она одна. Куда они смотрят?