– Бродяга.
– Бродяга? Ок, не хочешь говорить, как хочешь. Бродяга, так Бродяга. – Обиженно надув пухлые губы, она снова улеглась на шезлонг, спиной к солнцу.
– Смотри поджаришься, как курица гриль.
– Так помажь мне спинку кремом. – Девчонка указала на бутылек возле себя. Я было дёрнулся, но заморыш подтолкнул меня вперед.
– Извини, Иришка, нам надо работать.
– Ну, так иди, а Бродяга пусть остается. Ты ведь хочешь остаться, а? – Краля чуть приподняла голову в ожидании ответа.
– Я бы с радостью, но, меня ждут собачки.
– Да-да, – согласился плешивый. – Ирочка, вы же знаете, как Олег Викторович следит за их распорядком и правильным питанием. Не стоит его разочаровывать.
– А меня, значит, стоит, я вас правильно поняла, Роман? – Девица неожиданно резво вскочила, яростно сверкая глазами в сторону управляющего. – Ты считаешь, я меньше нуждаюсь в заботе?
– Ни в коем случае! Я не это имел ввиду! Я лишь...
– Ты, Роман, лишь рабочий! – перебила она. – А я твоя хозяйка! И я хочу, – она ткнула в меня пальцем, – чтобы Бродяга остался! – Какая самоуверенная маленькая сучка! Любишь покомандовать? Ну, нет, со мной этот номер не пройдёт.
– Веди к собакам, босс! - развернулся к ней и отвесил пренебрежительный поклон. – Я пас, Иришка. Как нибудь в другой раз.
Глава третья
3
Когда мы подошли к вольерам, я увидел трех собак ростом не менее восьмидесяти сантиметров. Все были длинношерстные, но разного окраса. Первая полосатая, вторая пшеничная, а третья самая любопытная (она подошла к сетке, с интересом разглядывая меня) – серо-стальная.
– Ирландский волкодав? – спросил я у управляющего, который стоял в сторонке.
– Да. Здоровые, правда?
– Здоровые, но эти собаки, дружелюбные и добрые. Это нежный гигант в собачьем мире. – Я не совсем понимаю, как можно использовать их в качестве сторожевых. Это же охотничьи собаки!
– Дружелюбные, как же! Стоит только их выпустить, и они набрасываются как сумасшедшие. – Он испуганно отступил, как только я схватился за засов.
- В любом возрасте представители этой породы энергичны и шаловливы. А набрасываются, потому что хотят поиграть.
– Нет! Не открывай! – заорал плешивый. – Только после моего ухода. На мне чистая одежда, и я...
– Ладно, ладно, не бзди, понял я. – Благодарно кивнув, стал рассказывать мои обязанности по уходу за собаками: утреннее кормление, прогулка за пределами двора, в небольшом лесочке. – Они активны, быстро обучаемы и настолько выносливы, что могут утомить даже самого спортивного хозяина. Интересно, как справлялся с ними садовник? Судя по тому, что я слышал, он в годах.
Собаки, мало кто знает, были моей страстью. Читать я не особо люблю, но про собак читал немало. Даже год проработал в питомнике, пока... Пока не связался с бандой отморозков, которые и не подбили меня на преступление...
Им нравятся все виды дрессировки и игры с вознаграждением, поэтому после кормления, я прихватил на прогулку косточки.
Собаки были очень активны, удивительно быстрые и гибкие. Для зрелого здорового ирландского волкодава требуется не менее двух часов ежедневных физических нагрузок. Я постарался на славу, стараясь вымотать их, как следует. Эти огромные собаки имеют очень хороший аппетит, поэтому, ознакомившись с их рационом, довольно ухмыльнулся – садовник знает, что им нужно...
– В этом деле нет ничего сложного – берёшь в руки топор, и всё пойдёт своим чередом. – Пел мне управляющий, когда я встретил его по дороге к сараю. – Конечно, рубка вручную занимает больше времени, но, ничего, ты парень сильный. – Деловой какой, блять! Я бы на него посмотрел, как бы он справился.
Сначала распилил бревна электрической пилой, затем колуном обрубил сучки и настрогал щепок для розжига. На ровной площадке установил "колоду", в качестве неё использовал нижнюю часть дерева. Брёвна были от крупных деревьев с плотной древесиной, делая её более выносливой. Примерившись к удару, я отошёл от чурбака на расстояние вытянутых рук. Это позволяет не сломать топорище при нанесении удара и не нанести себе травму. Откуда я это знаю? Большую часть детства я провел в деревне у бабуле, которая и обучила меня многому. Поместил несколько чурбаков в автомобильную покрышку, найденную здесь же, и, слегка расставив ноги, принялся за дело. Чурбаки делил на четыре части, а потом складывал в сарае.