Ещё в тот момент, когда он услышал, что младший Поттер сбежал аж в другой мир, Сириус твёрдо решил отправиться за ним, чтобы заслужить доверие Гарри и прощение Джеймса, которому он обещал позаботиться о малыше и не исполнил обещанного. В этом мире его уже ничего не держало.
Так что ему даже не понадобилось долго думать, когда перед недовольным Нюниусом открылся портал. Директор ничего не успел сделать — пёс, в которого превратился Блэк, молниеносно юркнул следом. И не пожалел.
* * *
Мир, в котором они оказались, сначала принял их неласково, шлёпнув Снейпа мордой в грязь, и если бы не магла, приютившая Гарри, сидеть бы Нюниусу в кутузке. Но всё обошлось, правда, и Блэка раскрыли… Хотя, почему раскрыли-то? Он и сам уже собирался показаться, ошарашенный увиденным — его крестник оказался маленьким мальчиком.
Сириус в своих мыслях пытался представить его взрослым, и не зная, как тот выглядит, наделял его чертами Джеймса. Впрочем, в этом он не ошибся — Гарри был похож на собственного отца как капля воды может быть похожа на другую каплю. Блэк даже удивился настолько сильному сходству. А вот то, что перед ним ребёнок, было странно, но Сириус оценил подарок то ли неведомых богов, то ли магии, то ли судьбы.
Быть рядом с крестником в его детстве, играть с ним в игры, выслушивать маленькие секреты — что может быть лучше? Блэка явно простили и дали второй шанс.
История с крестражами, которой поспешила огорошить их со Снейпом Валентина, снова выбила его из колеи. Эйфория сменилась беспокойством и сопровождать Гарри к некроманту он отправился в растрёпанных чувствах. Видимо, это и поспособствовало тому, что он вляпался в ученичество…
* * *
— Здесь жить будешь, — произнёс шаман, отпуская загривок Бродяги при входе в странное жилище из шкур, пахнущее кровью, костром и, почему-то, снегом. — Собака должна на улице жить, но ты не собака, хотя сейчас и не человек. Потому будешь спать у входа, нехорошо, если собака крутится возле очага.
— Нанук, ты вернулся, — низенькая женщина с морщинистым лицом, чёрными бусинами глаз и носом-кнопкой, вошла вовнутрь, откинув шкуру, заменяющую здесь дверь. — Зачем собака в яранге?
— Колдун это, сестра, — махнув рукой, ответил шаман. — Чужой, глупый, потянулся за предками.
— Действительно глупый, предки чужих не любят, — покачала головой женщина, полностью теряя интерес к Бродяге.
— Его предков звать буду, пусть учат, как с ними разговаривать.
Бродяга, насторожив уши, внимательно прислушивался к разговору — перспектива встретиться с предками казалась ему плохой идеей. Они были не теми, с кем он хотел бы увидеться. Вот Сохатый другое дело — друга бы он повидал с удовольствием, рассказав тому о сыне. Правда, пришлось бы сознаться, что он был плохим крёстным, да и теперь Гарри воспитывает не совсем он, да и Нюниус… Но Джеймс бы понял…
* * *
Появление Нанука с большой собакой никого не заинтересовало — привёл да и ладно. Посёлок, возле которого род шамана поставил яранги, был смешанный, жили в нём и обычные люди, и волшебники, и никто из них не удивлялся такому соседству — все друг другу друзья и родня, чужих нет.
Жизнь Бродяги, в конце концов, потекла размеренно — пробежаться по посёлку и стойбищу, позадирать лаек, покрутиться на берегу моря, обжигающе холодного даже летом, и улечься поодаль от стайки девушек, разделывающих рыбу. Те болтали о чём-то своём, изредка поглядывая на Бродягу, а потом приспособили его таскать санки, благо он по силе превосходил обычных собак, да и не возражал — кормёжку следовало отрабатывать.
А потом он засыпал в углу яранги, на выделенных ему шкурах, и видел звёздное небо. Гончие псы неслись по небосводу, взлаивая в азарте погони, направляемые твёрдой рукой Волопаса, и пояс Ориона светился мягким светом, притягивая сны.
Предки шептали, пытаясь его дозваться, и Бродяга просыпался, тревожно поводя ушами — ему чудились то незнакомые, то родные голоса, почти забытые за давностью лет. Снился ему отец, которого он ужасно боялся в детстве, мать, укоризненно вглядывающаяся в глаза, и брат, улыбающийся мягко и виновато…
* * *
Однажды Сириус проснулся, потому что замёрз — из-под полога, прикрывающего вход, тянуло сквозняком, и его кожа покрылась пупырышками. Осознание того, что он снова человек, пришло не сразу. Ещё несколько долгих минут он пытался свернуться клубком и прикрыть нос лапами…
— Ну что, договорился с предками? — улыбнулся Нанук, набивая трубку ядрёным табаком, от которого у Сириуса слезились глаза, вне зависимости от того, в какой ипостаси он пребывал. — На, оденься, замёрзнешь.