Малой приближался, не проронив ни слова, и её это нервировало. Пальцы похолодели, она растопырила их, но удержаться было не за что.
— А ну-ка, открой личико, Гюльчатай, мать твою!
С неё сдернули кепку, волосы спутанным пшеничным каскадом рассыпались по худеньким плечам, и упали на лицо. Злата затаила дыхание, в ушах нарастал приток крови.
Малой наклонился, откинул назад пряди, и на неё пристально глянули его глаза. А плотно сжатые губы раздвинулись в усмешке, и Малой, хмыкнув, произнес:
— Так я и думал, ты девчонка. Немой тоже притворяешься, м? Надеешься надавить на гнилуху?
Голос его лишал её воли, обволакивал приятной истомой. Она не отводила взгляда, беззастенчиво рассматривала мужчину, и решила, что ему лет тридцать с хвостиком. Он был уверен в себе, даже до нахальности, и офигенно хорош собой. Особенно поразило Златку, что у такого зверя могут быть теплые глаза.
С ней никто и никогда не разговаривал так ласково, хотя она понимала, что может ошибаться, и в любой момент этот незнакомец станет хищником. Он ведь мог убить Стёпку, и оружие у него точно не сувенирная зажигалка! Отличать настоящий боевой пистолет от фальшивого Златка научилась давно благодаря Мишке.
Часто, будучи не слишком пьяным, когда они жили на даче, он показывал ей, как стрелять по мишеням, объяснял технологию сборки пистолета, и к пятнадцати годам она выбивала девять из десяти.
— Короче, хватит играть в молчанку! — рявкнул Малой, заставив ее вздрогнуть. — зовут как? Ты тоже из той славной компании мелких гопников?
— Они мои друзья! — запальчиво отрезала она.
И, подумав, уже тише добавила:
— И я тебя не боюсь.
— А я тебя пока не пугал.
Он продолжал ее разглядывать, теперь уже не только лицо, раскрасневшееся от гнева, но и всю с ног до головы. Медленно, будто оценивал, стоит ли продолжать с ней возиться. Его самоуверенность начала злить Злату.
— Ну, и что дальше? — огрызнулась девушка, продвинувшись влево. — зачем я тебе понадобилась? Трахнуть собираешься?
— Тебя? — усмехнулся он так, будто она была не девчонкой, а грязью под его ногами. — серьезно? Тебе лет-то сколько, бэби? Меня потом за совращение не закроют, нет?
— Не твое дело, сколько мне! И учти, тронешь хоть пальцем, мой… — пожалуй, лучше соврать, что Михаил ее отец. — мой папа с тебя по полной спросит! Он мент, понял!
Малой задумчиво прищурился. Может, она перегнула палку? Он же бандит, а полицию эти уроды ненавидят больше всего. Кто ее за язык тянул!
— Так ты у нас чё, Авария, дочь мента, что ли? — рассмеялся он, и шагнул туда же, куда и она, преградив путь к выходу. — папашка суровый, небось. Острых ощущений ищешь, шляясь со шпаной? Чё тогда ломаешься, поди, уже и не целка давно?
Златка закусила губу, глядя на него расширенными глазами. Неужели уловка обернулась обратной стороной, и её всё-таки изнасилуют?! Надо срочно придумать план побега, обмануть его бдительность и улизнуть. Руки тряслись, и она спрятала их за спину. Вот же блин, не признаваться же, что девственница?
Или это спасёт её?
Малой опередил её, когда она метнулась мимо, оттолкнул от двери, и провернул ключ. Вытащил, сунул в карман кожанки, и, сняв куртку, бросил на спинку кресла. Заметив увесистую лампу под абажуром, Злата скосила на неё глаза, если уж суждено отхватить приключений, то так просто не дастся! Мужчина, между тем, лениво наступая на девушку, положил руки на свой ремень, и она похолодела.
— Расслабься, бэби, щас сделаешь мне приятно, и вали на все четыре. — пальцы его медленно расстегивали пряжку, и Златка, от ужаса лишившись способности говорить, молча наблюдала за ними.
— Я буду кричать. — сипло предупредила, отходя назад, и шаря за спиной в поисках лампы.
— Дуру не включай. Ты на моей территории, крошка, никто не побежит тебя спасать. — тихо и угрожающе произнес Малой, в один прыжок настигнув её.
Рука скользнула по абажуру, но схватить не удалось, и Златка чуть не взвыла от отчаяния, оказавшись оттесненной к стене. Теперь ей нечем было защищаться, разве что собственными ногтями, только польза от этого вряд ли будет большая. Он ведь может её избить, а это еще хуже.
Или всё-таки лучше? Блин, что предпочтительнее в данной ситуации, потерять сознание и не чувствовать, как её насилуют, или драться до последнего?!
Её бесцеремонно рванули, и она рухнула на колени, больно ударившись ладонями. Отползать уже было некуда, и Злата подняла голову, с ненавистью взирая на Малого, а он, припечатав ее рукой за плечо, скомандовал:
— Давай, покажи, как ты хочешь домой, бэби. Будешь послушной, отпущу с миром, запомни, я свое слово всегда держу.