— Где ты шлялась всю ночь? — Мужчина выключил фонарик и с презрением осмотрел свою дочь. На нём как всегда был надет строгий костюм стоящий целое состояние, галстук, который ему совершенно не шёл и дорогие туфли с натуральной кожи. Отец Кольцевой любит излишний пафос, он присутствует во всём: в доме, в одежде, в отношениях и даже в семье.
— С каких пор тебя интересует моя жизнь? — Огрызнулась рыжая показывая свои «иголки».
— С каких пор ты перестала со мной считаться?! — Повысил тон мужчина замахнувшись на свою дочь, впервые за столько лет. Он никогда не бил, на своего рыжика, пока та не отбилась от рук. Миг и щеку девушки обожгла острая боль, на белоснежной коже появился красный след от отцовской пятерни.
— Хватит…- Послышалось где-то со стороны, снизу, тихо и неуверенно. Женщина на коляске подъехала к своей дочери, смотря в её бесстыжие серые глаза своими заплаканными.
— Мама? Ты чего не спишь?..- Жанет застыла. Она не хотела волновать маму, по этому сцены с отцом устраивала крайне редко.
— Почему я не сплю? Моей дочери всю ночь не было дома, а когда она пришла, мой муж вместо беседы, поднял на неё руку… Что же будет, когда меня не станет? — Вздохнула Клариса, мысленно смирившись со своей смертью. Она была очень красива: длинные рыжие волосы, бездонные серые глаза в которых когда-то горел огонёк, но сейчас они были пустыми, бледная кожа и как всегда наряд от известных дизайнеров. Жанет не помнит маму без коляски, это случилось когда девочке было всего шесть. Мама решила поучаствовать в последнем заезде змеев и не справилась с управлением, врачам удалось спасти женщину, но ходить она так и не смогла, даже не смотря на дорогущее лечение. Андрей мучился с больной женой много лет, но выявленная у Кларисы онкология полностью выбила почву из-под его ног. Кольцев стал ходить по бабам, гулять, а Жанна в честь протеста связалась со змеями. Вот так отец и дочь жили в своё удовольствие, пока Клара мучительно отсчитывала дни до своего конца. Она не хотела лечиться, ведь хотела остаться в памяти родных красивой и беззаботной, а не лысой, с серой улыбкой.
— Извини меня, мам…- Горько поскулила байкерша вытирая выступившие слёзы. Больно, слишком больно, особенно для девочки, у которой никого нет. Мама единственная её поддержка, а когда и её не станет, Кольцева будет на грани суицида.
— Не плачь, лисёнок… Просто я не хочу чтобы вы ссорились. Вы семья, и после моей смерти вы должны быть как не когда близки.- Рыжеволосая улыбнулась подзывая мужа к себе пальцем.- Помоги мне доехать до кухни…
— Хорошо, родная… Жан, тебе нужно переставать прогуливать всё время, ты будущая наследница машинной империи Кольцевых… Съезди в понедельник в институт, возьми теми для зачётов.- Андрей стал более спокойным, он никогда не повышал тон в присутствие супруги.
— Хорошо, пап…
***
Привести себя в порядок после выходных гулянок не так уж и просто: нанести тонну макияжа, помыть и уложить волосы, подобрать одежду сочетавшуюся с зеленоватым оттенком кожи и найти очки, дабы скрыть натуральные тени. У меня вышло не так уж и плохо преобразиться для универа на который мне глубоко пофиг, хожу туда только ради папы…
Я взглянула в зеркало надевая солнцезащитные очки в чёрной оправе. На меня смотрела незнакомка, совершенно не я, какая-то оторва, шлюха, одетая в мою любимую шифоновую блузку кремового цвета и чёрные джинсы с высокой талией. Почему шлюха? Не из-за того, что я сплю со всеми подряд, я вообще не с кем не сплю… Шлюха из-за того, что предала любовь всей своей жизни. Гоша, человек которого я ненавижу вспоминать, ибо каждый раз чувствую свою вину и грязь в которой увязла.
Я надела туфли попутно вызывая такси до универа, ведь машина с байком остались возле клуба. У меня правило — не садиться пьяной за руль, и я к счастью беспрекословно его придерживаюсь. Всю дорогу я слушала музыку пытаясь не уйти глубоко в мысли, но у меня не вышло… Воспоминания, переживания, всё это как тучи ясное небо затянули меня, заставляя страдать.
Я никогда не была хорошей дочерью, или девушкой, даже подругой, наверное я херовый человек… Всё, что осталось у меня хорошего — сны, яркие и красочные, совсем как в детстве. Во снах я живу беззаботно, со здоровой мамой, полноценной семьей и с Гошей. Но сны забываются, особенно в такой реальности, хмурой и серой. Вместе со снами уходит боль, ведь серая жизнь не кажется такой серой, если нет с чем сравнивать. А можно ли назвать мои чувства болью? Ведь я не знаю что такое счастье… Вдруг это и есть моё счастье? Своеобразное, конечно, но оно у каждого своё… Тогда почему так болят душевные раны? Вернее, у меня шрамы от ран, так как дырки срастаются и остаётся лишь противный, вечно саднивший след. Со временем всё меняется, но не я, все как-то живут по новому, развиваются, а что я? Я плачу по своей сломанной судьбе, хотя сама её поломала. Все люди окружающие меня меняются в лучшую сторону. Ден впервые в жизни полюбил, Ворон наладил отношения с друзьями, даже у Гоши… Появились постоянные отношения. А я остаюсь прежней, неизменной, эдаким «табличным значением».